Утро 29 октября в Таллинне выдалось морозным, а накануне шел дождь. Пока организаторы и волонтеры «Возвращения имен» ехали к мемориалу жертвам коммунистического режима на Маарьямаэ, где проводится акция, пришли известия о том, что в Москве полицейские обносят решетками пространство у Соловецкого камня, а к Лубянской площади подгоняют автозаки.
Прибыв на место, первое, что увидели организаторы перед мемориалом — нарисованную на снегу букву Z и огромное изображение мужского полового члена. Рисунки, скорее всего, были сделаны накануне на подтаявшем снегу. К утру они заледенели. Трудно представить, что эти «инсталляции» — дело рук местных активистов, раньше они большого интереса к подобным акциям не проявляли. Наверное, правоохранительным органам будет небезынтересно расследовать, как стало возможным осквернение памятника, охраняемого государством и находящегося под камерами видеонаблюдения. Пока одни устроители акции ликвидировали последствия вандализма, другие в это время зажигали свечи, расчехляли технику и готовили карточки с именами репрессированных.
Если в России пик политических репрессий пришелся на годы Большого террора 1937-1938, то в Эстонии массовые репрессии начались в 1940-м, сразу после советского вторжения. Об этом напоминали имена, выбитые на стенах мемориала, и пояснительные тексты: «Массовые расстрелы в Эстонии в 1941 году», «Уничтожение политической элиты», «Террор против государственных служащих»… Рядом — памятные знаки, на которых указаны места депортации эстонцев, ссылок и расстрелов.
На таком фоне начиналось «Возвращение имен», которое проводит Reforum Space Tallinn совместно с «Мемориалом» уже второй раз. Эта акция возникла 15 лет назад в Москве по инициативе «Международного Мемориала» и затем перекинулась на другие города и страны. В этот день тысячи людей приходят к местам памяти жертв советского террора и читают имена репрессированных. В прошлом году в Таллинне читали имена эстонцев, депортированных в Казахстан, а в этом году на Маарьямаэ звучали имена расстрелянных советской властью, русских и эстонцев вперемежку.
Несмотря на плохую погоду, выходной день и удаленность Маарьямаэ от центра города, люди приходили к мемориалу, выстраивались в очередь, читали имена расстрелянных и ставили зажженные свечи к подножию мемориала.
Их голоса присоединялись к сотням и тысячам голосов, которые звучали в этот день во многих городах Европы, в России и Украине, Америке, Израиле, Канаде, Австралии и множестве других стран.
Уже второй год «Возвращение имен» проходит в контексте полномасштабной войны России с Украиной и усиления политических репрессий внутри страны. Какие новые смыслы это придает «Возвращению имен»? Почему нужно продолжать проводить «Возвращение имен» вне России и почему это важно для сегодняшней России?
Об этом мы поговорили с участниками акции из разных стран. Многие из них в прошлые годы в этот день стояли в очереди к Соловецкому камню, а сейчас организуют «Возвращение имен» по всему миру.
Сана Безменова, политическая активистка, Таллинн: Почему это важно? В первую очередь это нужно нам самим. Мы должны хранить эту память. Я составляла списки расстрелянных для сегодняшнего дня, а буквально накануне перед этим работала со списками тех, кто был признан иностранными агентами в России. И меня посетила такая мысль: как много времени нужно от первого списка до второго? Это очень страшная мысль, и для того чтобы этого не произошло, чтобы мы этого не забыли и не дали забыть об этом обществу, «Мемориал» проводит акцию, которая проходит по всему миру сегодня. Когда мы ехали сюда, мы узнали о том, что в Москве у Соловецкого камня выставили автозаки и решетки. Российская власть боится даже мертвых и хочет стереть эту память о репрессиях. Но мы, те, кто находится вне России, можем поддержать эту акцию, потому что это важно для нас самих. Это важно для людей, находящихся внутри, и мне кажется, это важно для всего мира.
Михаил Тамм, научный сотрудник Таллиннского университета: Прежде всего, память об этой катастрофе — часть нас. И это способ как-то встретить и почувствовать духовную связь с людьми, для которых это важно.
Я уверен, что корень той агрессии, которую мы наблюдаем сейчас против Украины, — в этой самой непроработанной травме, вполне конкретной и индивидуальной именно для России и — шире — бывшего Советского Союза.
Если мы говорим в узком смысле об Эстонии, здесь национальный исторический канон состоит в том, что у них этот наш общий ужас начался в 1940 году, с приходом Красной Армии. А то, что было до — это вроде как личное дело русских с другой стороны границы. Между тем, как мы знаем, в базах данных Большого террора тысячи записей типа «ХХ, эстонец, родился на мызе такой-то, работал шофером на МТС в Московской области, расстрелян за шпионаж в пользу Эстонии», «YY, немка, родилась в Таллинне, библиотекарша, расстреляна в Ленинграде». Очень много эстонцев, родившихся и живших с «неправильной» стороны Нарвы и Чудского озера — в Ленинградской и Псковской областях. Там людей в буквальном смысле расстреливали целыми семьями. Мне кажется, если мы сможем как-то об этом напомнить эстонскому обществу, это было бы важно.
Марина Скорикова, Reforum Space Vilnus: Уже два года идет преступная война, в прошлом году акция в Москве у Соловецкого камня окончательно объявлена вне закона — поэтому «Возвращение имен» за пределами России обрело новый смысл. Прежде всего это поминовение жертв политических репрессий — непроработанное прошлое становится нашим настоящим, оттого еще важнее год от года работать с исторической памятью. Как сделать так, чтобы советский террор никогда не повторился?
Второе — встреча неравнодушных людей, мы видим друг друга, в этом наша опора и ценность совместных усилий. И третье — в этом году мы хотим актуализировать смысл акции. Поэтому, кроме жертв советского террора, мы будем говорить о современных политзаключенных, читать их письма. Мы будем говорить не только о жертвах, но и о тех, кто тогда и сейчас сопротивлялся и сопротивляется режиму.
Мартин Левушкан, общество «Русский голос для Латвии», Рига: Наше общество организует акцию в Риге уже второй год подряд. Мы считаем это важным со многих точек зрения. Во-первых, Латвия — одна из стран Европы, сильнее всего пострадавших от преступлений советской власти. И мы как организация русскоязычных жителей Латвии считаем важным показать, что тоже безоговорочно осуждаем эти преступления — оккупацию, депортации, расстрелы. Особенно это важно на фоне попыток российских властей переписать историю — посредством уничтожения мемориалов и мест захоронений жертв репрессий, установки памятников красным палачам, засекречивания архивов, агрессивной пропаганды, закрытия «Мемориала». Во-вторых, после начала полномасштабного вторжения России в Украину мы видим, как российская власть во многом повторяет страшную практику своих советских предшественников. Мировому сообществу еще только предстоит установить личности и вернуть имена всех жертв этой агрессии. В-третьих, когда идет война, а живые люди превращаются в единицы статистики «безвозвратных потерь» и «сопутствующего ущерба», крайне важно напоминать об абсолютной ценности жизни каждого отдельного человека.
Николай Эппле, филолог, писатель, Амстердам: В Амстердаме мы проводим акцию уже второй раз. Это важно для нас, оказавшихся за границей, отделенных от своей страны и лишенных возможности как-то всерьез влиять на происходящее в ней. Но по большому счету именно России эта акция нужна и важна, потому что она оспаривает главный постулат государственной идеологии: интересы государства важнее ценности человеческой жизни. Память, идентичность и прочее уже прилагается. А за границей — у здешних обществ своя трудная память, важная для их здоровья и идентичности. Они любезно позволяют нам вспоминать наших жертв в своих местах (в прошлом году мы делали акцию у мемориала женщинам Равенсбрюка, а в этом — у мемориала Вальравену ван Халлю, банкиру сопротивления, которого казнили в самом конце войны), спасибо им. Нам это нужно для сохранения собственного человеческого облика. Эней, сбегая из Трои, тащил на себе Анхиза, вел за руку Аскания, а с собой нес ларов, домашних божеств духов предков. Вот и мы ларов наших несем. Ну и есть важность общественно-политическая, важно показывать, что мы есть, что дело «Мемориала» живет — размах у акции большой.
Александр Черкасов, член совета Центра «Мемориал»: «Возвращение имен» появилось в 2008 году, и не зря оно появилось уже в такой густопутинской России. Десятью годами ранее это не ощущалось столь актуально. А здесь была уже и война, и начинавшиеся как система политические репрессии. Как раз с 2008 года «Мемориал» вел списки современных политзаключенных. Именно это ощущение времени, ощущение того, что маятник истории стремительно движется назад, стало общим ощущением, хотя для меня так было уже года с девяносто третьего. Это требовало какого-то общего ответа, общего действия, которое помогало бы нам почувствовать свою причастность к предыдущим десятилетиям и, не побоюсь этого слова, векам.
Возвращение имен убитых семьюдесятью годами ранее — это было и приобщение к двум векам русского освободительного движения. В конце концов, в Сандармохе лежали люди, причастные к этому движению. Например, адвокат Бобрищев-Пушкин, защитник Бейлиса, чья фамилия сама по себе открывает предыдущий век. Именно такую сопричастность давала акция «Возвращение имен».
Это пушкинское «Два чувства дивно близки нам. // В них обретает сердце пищу: // Любовь к родному пепелищу, // Любовь к отеческим гробам. // На них основано от века, // По воле Бога Самого́, // Самостоянье человека, // Залог величия его». Вот такой опорой и становилась связь с людьми, соотечественниками прошлых десятилетий и веков. И сейчас, когда те же самые люди, которые часами простаивали в очереди на Лубянской площади, раскиданы по городам Европы и мира, эта потребность только усилилась.
Когда вернулась большая война и репрессии пусть и не достигли сталинских масштабов, но на порядок превышают брежневские, эта потребность связи с историей становится еще острее. Эта связь иногда совершенно пронзительная. Например, депутат первой Государственной думы Пергамент был расстрелян во время Большого террора. Его сын Иосиф погиб в московском ополчении 1941-го. Его внук Вадим, физик, активист демократического движения, убит осенью 1990 года. Такая связь времен.
Это ощущение того, что все рядом и что маятник качнулся в обратном направлении, — постоянное. Возвращая имена убитых, мы не можем их воскресить, но такое чувство, что они с нами и нас поддерживают.
