Председатель правления дорожно-строительного общества Igate Марис Пейланс уже обратился с резким письмом к президенту Эдгарсу Ринкевичсу. В этом письме он высказал свое мнение по поводу того безобразия, которое происходит со строительством границы. Можно было бы и не обращать внимания на это письмо и на то, что в нем изложено, — мало ли где в стране творится ерунда? Но есть один нюанс.
На должность премьер-министра Латвии выдвигается Эвика Силиня, которая стояла очень близко к вопросам, связанным со строительством Восточной границы. Кандидат в премьеры от «Нового Единства» Эвика Силиня с января 2013 года до января 2019 года была парламентским секретарем министерства внутренних дел Латвийской Республики, и в числе прочего в сфере ее ответственности находилось руководство и координация разработки политических документов. В свою очередь муж Эвики Силини, адвокат, оказывал юридические услуги председателю правления компании Igate. То есть будущий премьер может быть в курсе происходившего и происходящего в ходе строительства Восточной границы страны.
(Комментарий: компания Igate пользовалась юридическими услугами многих адвокатов и фирм, оказывающих юридические услуги, в том числе в рамках международного сотрудничества, поэтому не вполне понятно желание авторов статьи выделить конкретного партнера по сотрудничеству с Igate. Мы против этого. Нормативное регулирование устанавливает (закон Латвийской Республики об адвокатуре) — адвокатов нельзя идентифицировать с их клиентами или делами клиентов в связи с выполнением профессиональных обязанностей адвокатов. Также мы не можем прокомментировать то, о чем говорится в начале статьи, — то, что Э. Силиня стояла очень близко к вопросам, связанным со строительством Восточной границы). Но вопрос в том, что же там особенное произошло и что происходит? Об этом разговор Neatkarīgā с Марисом Пейлансом.
Ознакомились с вашим открытым письмом президенту Латвии о ситуации со строительством Восточной границы. С какими должностными лицами вы общались в связи со строительством государственной границы?
С Бюро внутренней безопасности и прокуратурой. В 2015 году Igate выиграла закупку на строительство границы с Россией. Прошло уже девять лет. Мы пережили многочисленные жалобы в Бюро по надзору за закупками от других предпринимателей. Они предлагали за свою услугу в два раза более высокую цену, чем мы. Я как руководитель отвечаю за работу своего предприятия и качество предоставляемых услуг. Так же, как и глава Бюро внутренней безопасности Валтерс Мурниекс, досрочно уволенный со службы, и генпрокурор Юрис Стуканс отвечают за свою работу. Но им ничего, а у меня уголовное дело. Но они — те главные, кто все делал так, чтобы граница не была построена вовремя, а если бы что-то и было построено, то по непомерной цене.
Почему Стуканс мог бы быть заинтересован саботировать строительство границы?
Могу сказать только, что тогдашний министр внутренних дел Сандис Гиргенс был первым, кто сказал, что виноваты все. Возможно, для того, чтобы навести блеск на свои погоны, попасть в другие партии, выиграть выборы. Разве это нормально, что прошло четыре года, разбирается сравнительно простое дело с шестью позициями обвинения, но приговор еще не оглашен? Суд по существу даже не начался. Так я виноват в чем-то или нет?
Политик Сандис Гиргенс объявляет, что на строительстве границы было много украдено, и вдруг с подозреваемых пограничников и автора проекта снимают подозрения. Меня четыре года назад в сентябре везли в суд за то, что Igate в моем лице украла деревья с границы. Сейчас такого обвинения уже нет. Внезапно нашли других виновных. Пока возились с обвинениями, часть срубленных деревьев сгнила. Где результат? Сейчас белорусская граница представляет угрозу для всех нас, для наших детей. В то же время Стуканс может публично сказать, что остальные, в том числе и адвокаты, не являющиеся прокурорами, могут в обвинении прокурора только запятые поправить.
Через год после ввода в эксплуатацию мостов на границе Латвии и Беларуси на меня пытаются направить дело в суд и предъявить обвинение на два миллиона за то, что мосты не подлежат вводу в эксплуатацию. Но эти мосты давно уже введены в эксплуатацию (до направления уголовного дела в суд) и используются, и это подтверждается актами стройуправы Краславского края. Стуканс, сидя в своем бункере со своими людьми, даже не проверил истинное положение дел. Строительство границы с Беларусью мы должны были завершить в 2022 году — за 22 миллиона евро. Теперь сумма стала в пять-шесть раз больше, и граница до сих пор не построена. Это результат саботажа Мурниекса.
В какой момент вы почувствовали, что со стороны государственных должностных лиц происходит саботаж строительства границы?
Этот проект на самом деле начался в 2012 году и реализовывался архаичными методами — пограничники и проектировщики брели по границе в резиновых сапогах, не применялись технологии дронов. Разработанный проект был неточным. Тогда демаркация границы вообще не проводилась, она была завершена лишь в 2018 году. Не происходило и отчуждение земли, последние участки земли на границе с Россией были отчуждены в 2022 году. Если бы были претензии от нашего заказчика — Государственной пограничной службы, мы бы их моментально устранили. Если до того, как мы выполнили работу, пограничники брели вдоль границы в резиновых сапогах, то теперь они могут передвигаться на квадроциклах и джипах и более оперативно выполнять свою работу.
Проблемы со строительством границы начались тогда, когда Мурниекс, возможно, по личным или иным мотивам, вместе с прокуратурой начал терроризировать пограничников и нас многочисленными сфабрикованными подозрительными обвинениями. Высшие должностные лица погранохраны были задержаны, но в итоге уголовные дела против них были прекращены, мы остались последними — генерал Гарбарс и Igate. Стуканс, движимый какими-то мотивами, теперь тянет нас в суд со старыми, доисторическими, непонятными обвинениями. Мы полагаемся на суд, что он честно разберется в том, что на самом деле происходит. Структура, возглавляемая Мурниексом, стала необоснованно обвинять абсолютно всех, и это произошло в 2019 году, когда сменилось правительство и министром внутренних дел стал Сандис Гиргенс.
У нас есть протоколы встреч, где Гиргенс публично некорректно, неправомерно высказывается о том, что кого-то надо осудить, посадить в тюрьму. А рядом сидит Государственное бюро по контролю за строительством, которое говорит, что все можно решить и что нужно только идти вперед. Не пошли вперед. И что мы видим сегодня? Для нас по-прежнему существует большая угроза со стороны Беларуси и России. Строительство границы до сих пор не завершено. Наконец-то граница передана в ведение Valsts nekustamie īpašumi (VNĪ), и похоже, что VNĪ в течение нескольких месяцев начнет активные действия. Они делают то, что за четыре года не сделали три министра — Гиргенс, Голубева, Эклонс. Наверное, четвертый министр все-таки понял серьезность ситуации и сделал конкретные шаги.
Кто еще стоит за Мурниексом? Юрис Юрашс?
Об этом мы можем только догадываться. Мы действительно являемся неудобными, потому что говорим то, что думаем. Есть должностные лица, которым это не нравится.
Приходилось ли вам во время строительства границы общаться с Юрисом Юрашсом?
Я с ним вообще не знаком. Знаю только по публичному пространству.
Приходилось ли вам общаться с Айгарсом Силиньшем, мужем министра благосостояния Эвики Силини? Помогал ли он решать вопросы, связанные со строительством границы?
Я знаком с ним с прошлого века. Он уже давно работает адвокатом, но обсуждать свои отношения с адвокатом будет некорректно. Я также пользуюсь услугами других адвокатов, специализирующихся на определенных делах. Силиньш не представляет нас в этом процессе. Мы выбрали других адвокатов по уголовному делу, которое еще не закончилось. Иногда и ничего не делать — это помощь. Как на это посмотреть. Помогла ли бездеятельность трех министров — Гиргенса, Голубевой, Эклонса — уйти в еще более глубокие минусы при строительстве границы? Сейчас строим на 100 миллионов дороже.
Может быть, за спиной Мурниекса и Стуканса стоят секретные службы Беларуси и России?
Единственное, что я могу сказать: молодцы, ребята! Благодаря вам моя деятельность и деятельность моих компаний затруднена. Мы не можем заплатить столько налогов, сколько мы заплатили бы, если бы работали без созданных вами проблем. Я не вижу никакой пользы для Латвии от этих обвинений. Сколько средств мы потратили. Но границу до сих пор вполне можно перейти. То, что все эти необоснованные обвинения суммировались, то, что нас пытались упрекать, привело к тотально бесхозяйственному эффекту. Это саботаж. Абсолютно у всех, кто потом строил границу или там находился, были проблемы. Грубо говоря, по моему мнению, границу могло бы строить ООО Prokuratūra под руководством Стуканса и ООО IDB под руководством Мурниекса, тогда все было бы в порядке.
Какая мотивация у них поддерживать эти обвинения? Им кто-нибудь за это платит?
А в чем была мотивация того, что три министра — Гиргенс, Голубева, Эклонс — ничего не делали?
Значит, Восточная граница по-прежнему проходима?
Да! Пограничная охрана в рамках своей компетенции делает то, что может быть сделано. Когда они ходили по границе в резиновых сапогах, у них вообще ничего не было. Руководство погранохраны каждый год ходило в Кабинет министров и просило: выделите на текущий год пять миллионов. Есть обвиняемая из погранслужбы, которая приходила к своим начальникам и говорила: давайте сделаем так, как лучше для страны. Теперь даже изменили закон об инфраструктуре внешней сухопутной границы Латвии. Из-за нашего уголовного дела изменили, чтобы теперь можно было делать так, как мы это делали. И там конкретно прописано, что на возведение внешней инфраструктуры не распространяются требования ведения лесного хозяйства, вырубки деревьев и охраны окружающей среды. Но против нас возбуждено уголовное дело. В 2019 году Мурниекс хотел обвинить нас в том, что наши люди в запретной экологической зоне что-то вырубили. Только позже выяснилось, что никакой охраняемой территории там нет, а обвинения были. Теперь, даже если бы это было так, ничего не надо было бы охранять. Уголовное дело против нас продолжается, но хуже всего то, что мы четыре года являемся проходным двором Европы.
Не является ли обращение против вас и вашей компании следствием того, что вы не заплатили кому-то, кто требовал взятку?
И это тоже.
Кто просил?
Люди в прокуратуре знают, но в детали вдаваться не хочу, потому что кто не пойман за руку, тот не вор.
Требовали ли взятку и представители прокуратуры?
Нет, так это не бывает. Был эпизод, где мы не подписались, но этот эпизод исчез.
После этого эпизода началось обращение против вас?
О тех временах я забыл. Мы стоим на своем — мы ошиблись в строительстве, хорошо, накажите нас, но где тут уголовное нарушение?
Посыльный за взяткой приходил из МВД или прокуратуры?
Я сейчас не буду вдаваться в детали. Если прокуратура сможет вам ответить, тогда да. Эти вещи обычно происходят очень филигранно, по чекистским методам. В нашем деле и со стороны Бюро внутренней безопасности тоже было стремление к тому, чтобы сфабриковать конкретное дело. Может быть, когда-нибудь напишу об этом книгу.
В вашей истории слышится тревожный сигнал для предпринимателей — о том, что они должны держаться подальше от всего, что связано со строительством государственной границы. Токсичное дело, можно попасть в тюрьму?
Абсолютно.
