1 сентября спектаклем «Робин Гуд» открыл сезон Рижский русский театр им. М. Чехова. Что еще ждет публику в новом сезоне и какие спектакли стали «бомбой» прошлого? Об этом порталу rus.nrа.lv рассказала директор театра Дана Бьорк.
Обычно вы оглашаете планы театра перед началом нового сезона. В этот раз сезон уже начался, а театр загадочно молчит.
Мы намеренно решили немного выждать, чтобы провести пресс-конференцию 2 октября. Для нас это будет особый день — театру исполняется 140 лет.
Юбилей как-то повлиял на формирование репертуара?
Мы решили, что отныне каждый сезон все наши премьеры будет объединять одна сквозная тема. В этом сезоне это тема власти. Власть в любом обличии — над человеком или над страной, власть денег или власть страстей… «Робин Гуд», которым мы открыли новый сезон, тоже посвящён власти. В эту древнюю легенду мы вложили современное послание о том, что власть можно использовать как в корыстных целях, так и во благо окружающим, — выбор каждый делает сам.
Что еще ждет зрителей в новом сезоне?
13 октября состоится премьера спектакля «Калигула» — о власти в ее наиболее концентрированном, уродливом виде, о тирании. 1 декабря — спектакль «Визит старой дамы» по Дюрренматту, это уже спектакль о власти денег. 3 февраля у нас состоится премьера спектакля о легендарном театре Skatuve — латышской театральной труппе, которая работала в Москве с 1932 по 1937 год, попала под каток сталинских репрессий и в полном составе была расстреляна.
В прошлом сезоне у вас уже был спектакль о преступлениях сталинского режима — «В бальных туфельках по сибирским снегам». Как на него отреагировала аудитория? На премьере многие плакали — подтверждаю это как очевидец.
Отзывы только положительные. Конечно, есть люди, которые спешат осудить то, чего они еще даже не видели. «Я Пастернака не читал, но осуждаю». Но на тех, кто действительно посмотрел этот спектакль, он произвел эффект разорвавшейся бомбы — в положительном смысле. Люди шли в театр с одним видением, а уходили с совершенно другим. Каждый пришел со своей правдой, и эти правды кардинально различались. Наша задача состояла в том, чтобы наладить между этими людьми диалог, тем самым способствуя сплочению общества.
На этом спектакле я впервые видела в вашем театре так много латышей.
Не меньше половины зала — это точно. Многие латыши были заинтригованы: как русский театр мог взяться за столь острую и болезненную для нашего общества тему репрессий? Люди были поражены, эмоционально шокированы — и да, действительно, многие плакали. От латышских зрителей я часто слышала: «Мы никогда не ходили в ваш театр и не планировали этого делать. Но то, что мы здесь увидели, сломало все наши стереотипы».
Русских зрителей, вероятно, столь же шокировал «Гамлет»?
Он, конечно, очень сильно выбил нашего традиционного зрителя из зоны комфорта. Мы понимали, что делая такой острый, политизированный, гротескный по форме спектакль, мы столкнемся с неодобрением со стороны какой-то части публики. И что, возможно, эти люди вообще уйдут от нас навсегда. Но мы сознательно на это шли. Потому что открыто заявляя о своей политической позиции и осуждая войну, мы не только выражаем лояльность нашему государству, но и защищаем русскую культуру, наш театр, возможность создавать спектакли на русском языке.
Какова у вас сейчас заполняемость залов?
Мы приближаемся к 90-процентной отметке. Это очень высокий показатель, нам грех жаловаться на недостаток внимания со стороны публики.
В последнее время в списке создателей спектаклей в вашем театре резко вырос процент латышских фамилий — режиссеры, драматурги, сценографы, художники по костюмам… Это результат вашей новой политики или латыши сами к вам стремятся?
Это обоюдный процесс. Когда мы выбрали для себя путь открытого диалога через более острые темы и формы, латышская часть театрального мира стала проявлять к нам повышенный интерес. И нам это, конечно, льстит. Каждый новый режиссер, приходящий в наш театр, первую неделю проводит в шоке. Все как один говорят: «Боже, я даже не представлял себе, что у вас такие сильные актеры!» Раньше наш театр держался особняком от всего, что происходило в латышской театральной среде, ориентируясь на узкую (хотя на самом деле она достаточно широкая) русскую аудиторию. Теперь наша цель — выйти за эти рамки, добиться того, чтобы стать в латвийском театральном мире абсолютно своими. Мы хотим, чтобы нас слышали, нами интересовались и с нами считались.
