Cоучредитель Украинского института будущего и шеф-редактор сайта «Хвиля» (hvylya.net) Юрий Романенко вместе с философом Сергеем Дацюком и журналистом Николаем Фельдманом организует на ютуб-канале «Альфа-медиа» круглые столы с участием польских и украинских экспертов. Rus.nra.lv пообщался с Юрием Романенко в кулуарах 5-й Антивоенной конференции в Таллинне.
Прежде всего — процветающей. Развитой. Милитаризированной. Она должна стать важным игроком в регионе, со своей глобальной и региональной политикой. Это будет государство с полностью переформатированными институтами, потому что очевидно, что в таком виде, в каком они есть сегодня, оно будет нежизнеспособно. Очевидно, что это будет Украина, в которой существенно изменится демографический состав, потому что нам придется привлекать значительное количество мигрантов, поскольку демографическая проблема очень серьезна, и, я бы даже сказал, она определяющая с точки зрения долгосрочных перспектив.
Это страна, у которой будет своя важная роль в Евразии, в контексте ее отношений с Соединенными Штатами и Великобританией. Страна, которая будет частью архитектуры региональных и глобальных союзов, обеспечивающих новую кристаллическую решетку Евразии. А самое главное — со свободами в таком объеме, который будет ее делать привлекательной не только для украинцев, но и для всех людей в мире, для которых эти свободы важны. Сегодня в мире возникает дефицит свобод по объективным и субъективным причинам — я прежде всего говорю о Западе, где, очевидно, сейчас разворачивается кризис. Этот процесс начался задолго до пандемии ковида.
После масштабного знакомства украинцев с Европой, когда миллионы людей вынужденно приехали, многие утратили иллюзии. Украинцам бросается в глаза забюрократизированность, большая медлительность в принятии решений, коммуникации на уровне прошлого века. В Украине многие вещи решаются быстрее не только при помощи коррупции, которая все еще играет системообразующую роль, но также за счет дигитализации, которая ускорила процессы принятия решений в стране. Украинцы привыкли к тому, что можно сдать документы и через три дня получить новый биометрический паспорт. Нужен второй загранпаспорт? Его могут сделать за 1-2 дня. Все очень быстро. Открыть карточку банка можно за минуту дистанционно через приложение. Вся коммуникация происходит дистанционно, и это очень удобно. Так что наша задача в Украине сейчас — исключить фактор коррупции и достичь гармонии свободы и бюрократии, у которой тоже есть своя важная функция.
Я уверен, что там, где это возможно, следует максимально расширить свободы. Например, не бояться легализовать гражданское короткоствольное оружие. В стране, где на руках уже миллионы стволов, их просто нужно легализовать. Все, кто хотел иметь оружие, и так его имеют. То же касается проституции, легких наркотиков, порнографии. Сейчас до смешного доходит, когда киберотдел Службы безопасности Украины проводит контрольные закупки на OnlyFans, чтобы поймать девочку, показывающую свои прелести, и «отжать» у нее пару тысяч долларов за закрытие уголовного дела. Это все коррупция, которая базируется на архаичных моделях поведения, позволяющих определенным сословиям, связанным с государством или силовым блоком, паразитировать на этом.
Системообразующую роль в стране играет самая пассионарная, самая заряженная группа украинского общества — средний класс. Благодаря ему государство в принципе сохранилось в феврале и марте 2022 года. И в этой группе достаточно много людей, которые придерживаются таких же оценок. Средний класс неоднородный, но пассионарная его часть смотрит на вопрос свободы как на ключевой.
Справка от Rus.nra.lv: Пассионарная теория этногенеза (от французского passionner — «увлекать, возбуждать, разжигать страсть») была разработана советским историком Львом Гумилевым. Он относил к пассионариям энергоизбыточных, активных особей, которые ломают устоявшийся в популяции уклад жизни и, преодолевая страх смерти, вступают в конфликт с обществом и рождают новую идеологию. Эта теория не является общепризнанной и используется фактически только на постсоветском пространстве.
Как что? Привлекать мигрантов и возвращать тех, кто уехал. А возвращать можно будет только в том случае, если будет другое качество государственного устройства, экономики и возможностей для человека. Допустим, мы закончим войну в какой-то непонятной конструкции, когда люди не будут понимать, кто и что является гарантией нашей безопасности. Будут ли они в таком случае возвращаться? Конечно не будут. Очень многие уедут и после войны, потому что они тоже устали от вечной борьбы. Именно поэтому Украине придется меняться.
Но эта ситуация открывает возможности для социальных экспериментов, на которые мало кто в мире пойдет. Сейчас стоит вопрос о выживании страны и народа даже без учета фактора войны. Демографический вопрос будет висеть, как дамоклов меч, до того момента, пока мы за счет мигрантов его не закроем. Ситуация не станет стабильной, пока количество пенсионеров не будет сбалансировано людьми трудоспособного возраста, а также рождаемостью, которую тоже нужно перезапустить. Но все равно рождаемость будет вторичной по отношению к миграции. Массовый приезд мигрантов поставит на повестку дня вопрос: откуда они и какого качества, как государство будет контролировать и отбирать? Это то, что сейчас делают Польша и Германия.
Все это будет перестроено. Будут создаваться новые промышленные кластеры. Прежние устарели. Теперь модернизация будет проводиться явочным порядком. Поэтому мы формулируем новые проекты, например перенос столицы на Запад страны. Для чего? Чтобы перезапустить всю архитектуру экономики, выстроить новую логистику, уйти от киевоцентричности. Когда все дороги ведут в Киев, то, чтобы приехать из Тернополя в Краматорск, нужно ехать через Киев, а не по другим магистралям. Через Южный мост Киева проходит 90% всего товаропотока. Это очевидный дисбаланс, когда государство живет по модели, в которой столица играет ключевую системообразующую роль — как в постсоветской модели, московской например.
Необходимо, чтобы как в Польше или Германии — размазать масло по бутерброду равномерно. Нужно поработать с кластеризацией экономики и сформулировать для регионов свои проекты, которые будут включены в проекты глобальные. Допустим, имеет Евросоюз транспортную артерию — нужно в нее вписываться. Для этого совершенно необходимо построить европейскую железнодорожную колею и опутать ею всю Украину. А это уже будет перезапускать целые регионы, так как вокруг этой сети можно строить инфраструктуру.
Мы можем уменьшать товарную массу. Запуск переработки — ключевой вопрос для сохранения или увеличения занятости. Зачем вести 20 миллионов тонн зерна, когда можно вывозить 10 миллионов тонн муки, макарон или спагетти из высококачественной пшеницы, тем самым зарабатывая большую маржу. Придется мыслить очень смело, нетривиально. Но самое главное, с понимаем того, что происходит на уровне региональной и глобальной экономической политики, чтобы вписаться во все эти процессы.
Есть круги экспертов, философов, политологов, которые могут построить всю эту модель как систему. Более того, мы же к этому шли 20 предыдущих лет. Институт будущего был создан в 2016 году, была создана Киевская школа государственного управления. Там сотни человек уже прошли обучение, работает школа министров, курсы по развитию навыков. Конечно же, проблема кадров — ключевая. Но я не вижу, чтобы размер задач не соответствовал нашему уровню. Новая элита, которая формировалась за последние 20 с лишним лет, прошла через огонь, воду и медные трубы, построила бизнесы, получила образование, в том числе и за границей. Она прошла политическую практику, набила шишки, обожглась. В ходе войны кто-то повоевал, кто-то проявил себя как управленец, как волонтер.
Война дает то, чего не было до нее, а именно — ощущение необходимости своего государства. Но также и ощущение угрозы, которая будет со стороны России до тех пор, пока там тоже не произойдут фундаментальные изменения. Совершенно очевидно, что с нашей стороны ответ на такую угрозу должен быть также фундаментальным. Мы обречены перейти в проектную плоскость и работать с проектами, которые рассчитаны на десятилетия и связаны с такими же длинными проектами наших соседей и глобальных игроков: США и Китая.
Да, мы взаимодействуем, тем более что на этих направлениях никто системно не работал. Фактически на сегодняшний день ситуация такова, что только наша группа мыслит стратегически глубоко, и у нее есть живой интерес к тому, чтобы выстраивать с Польшей такую политику, которая соответствовала бы интересам двух стран и которую надо развивать на протяжении следующих десятилетий. Вместо болтовни про черноморскую дугу и о том, что вот-вот она появится — от моря до моря — мы будем переходить в практическую плоскость. А для этого необходимо системно коммуницировать с польской элитой и простраивать интересы.
Нужно не забывать, что наша задача заключается не в том, чтобы жить в состоянии фронтира, не в том, чтобы противостоять России, и только этим и жить. Она в том, чтобы люди были счастливы на данной территории, чтобы они могли реализовывать свой запрос на счастье, исходя из своих личных амбиций и целей. Жизнь сама подвела нас к тому, чтобы то, что 10-15 лет назад многим оказалось неочевидным, становилось актуальным как минимум для думающей части общества. А именно думающая часть общества будет предлагать цели тем, кто по естественным причинам о них не думает. Вот и все.
