Об угрозах диктатора Путина в адрес Латвии — угрозах, в которых он обещает защитить «русскоязычных» — интервью Neatkarīgā с президентом страны Эдгарсом Ринкевичсом.
Какой является эта защита, мы очень хорошо знаем по тому, что происходит в Украине. Как вы прокомментируете угрозы Путина в адрес Латвии?
Угрозы Путина… Это политика устрашения. В последнее время это распространенный нарратив российской пропаганды — о том, что всех российских подданных или подданных «русского мира» жестоко обижают. На самом деле это попытка затушевать все те зверства, которые Россия совершает в Украине. Это даже не была прямая угроза, это была, скорее, попытка встряхнуть и призвать к каким-то антиправительственным действиям тех, кто до сих пор чувствует себя принадлежащим к «русскому миру», тех, кто думает, что до сих пор живет в Российской империи.
Мы все хорошо знаем, что проживающие в Латвии русские не подвергаются дискриминации, а существуют совершенно легитимные требования — знать государственный язык, это лежит в основе каждой страны. Мы видим, что в России с теми, у кого другое мнение, или с теми, кто не способен общаться по-русски, не ведется никаких демократических дискуссий.
С такой точки зрения это часть стратегического нарратива, в котором доминируют попытки запугать. В последнее время я заметил, что наблюдаются попытки расколоть не только наше, но и западное общество, чтобы разными способами ослабить поддержку Украины — в практическом, политическом и моральном аспектах.
Но мнения разделяются. Есть такие наблюдения.
Знаете, я бы сказал так… Мои наблюдения таковы: социальные сети — это один мир, а жизнь «на земле» совершенно другая. Когда я встречаюсь с людьми — неважно, в каком регионе Латвии — и когда смотрю на то, что происходит в виртуальном пространстве, кажется, что это параллельные миры. О том, что волнует людей в соцсетях, меня почти никогда не спрашивали на встречах с жителями, например, в Виесите, Балви, Краславе или Лиепае.
Но в целом — надо ли людям переживать из-за угроз Путина, возможной войны и подобных бед? И еще — если Украина проиграет, то и мы проиграем.
То, что мы сочувствуем Украине, то, что мы переживаем за свою страну, говорит о том, что с нами как с обществом все в гораздо лучшем порядке, чем это иногда, может быть, кажется. Недавно мне пришлось перечитать… Наверное, это диагноз, если человек начинает цитировать самого себя, но... (Смеется.) В начале марта прошлого года я написал, что эта война будет долгой. Добиться восстановления территориальной целостности Украины и разгромить Россию — это будет не так быстро и не так просто. Это будет долгая война. Это требует и будет требовать терпения, выдержки и силы воли, чтобы не поддаваться пессимизму.
Мы видим, что в разных странах есть разные мнения. Есть страны, которые продолжают поддерживать Украину, есть страны, которые этого не делают. Мы сделаем все, чтобы мобилизовать Евросоюз и НАТО как для военной, так и для финансовой поддержки. Да, сложнее, появляется все больше скептиков, и этим умело пользуются и российская дипломатия, и пропагандистская машинерия, пытаясь внушить, что поддержка Украины закончилась, сейчас она сдастся, вы будете следующими — бойтесь, сидите под елочкой и ожидайте страшного волка!
Это их цель: запугать людей. Но мы — вместо того, чтобы бояться — должны максимально хорошо выполнять ту работу, которая каждому из нас поручена. Будь то государственная оборона, система внутренних дел, здравоохранение и так далее. Поддержка Украины тоже важна: не только материальная, но и моральная.
Да, эта война будет долгой. Сейчас я читаю некое соревнование экспертов, прогнозирующих, что Россия нападет на одну из стран НАТО. Разброс по срокам — от года до десяти лет. Но я скажу, что никакой обреченности здесь нет. От того, насколько успешно мы сами будем укреплять свою оборону и сотрудничество с союзниками, свою внутреннюю безопасность, работу судебной власти в связи с уголовными преступлениями — от шпионажа до разжигания ненависти, то, каким образом мы покажем, что государственная власть сильна, насколько сплоченными мы будем, настолько мы и будем сильны.
Если с той стороны границы поймут, что с этими вещами в Латвии не шутят, то они дважды подумают. Россия уже получила урок на опыте Украины: россияне думали, что они за три дня захватят Киев. Но нет. Это не значит, что я призываю к душевному спокойствию и ничегонеделанию. Наоборот: нам есть, чем заняться. Очень много чем. Правильно, что мы увеличиваем оборонный бюджет— финансирование предназначается для системы противовоздушной обороны, создается полигон Селия.
Только что я говорил с председателем Сейма о допуске к гостайне для глав самоуправлений. Это предложение, которое основывается на опыте Украины. С учетом всех процессов в связи с обороной страны и гражданской обороной главам самоуправлений, их заместителям, исполнительным директорам потребуется этот допуск. Их надо оценивать так же, как мы оцениваем министров.
У людей все-таки возникают опасения, если они слышат угрозы или читают новости с Украины, которые не всегда являются радостными.
Я понимаю опасения людей. Сам был в Киеве и Чернигове, и там чувствуется разочарование из-за того, что оружие и боеприпасы не поставляются в достаточном количестве. Западная промышленность довольно медленно приводится в движение, но когда она сдвинется с места и начнет производить, она произведет все необходимое.
Украинцы готовы сражаться, они не хотят переживать то, что произошло в Ирпене и Буче. Они продолжат воевать и в том случае, если будет совсем плохо. А наша задача заключается в том, чтобы украинский вопрос не уходил из международной повестки дня. Нам самим не надо терять бдительность, не надо поддаваться российской пропаганде, не надо паниковать, надо спокойно и слаженно работать во имя общего блага.
