Заместитель председателя Лиепайской специальной экономической зоны Улдис Сескс — в политике уже почти 30 лет, долгие годы был мэром Лиепаи, поэтому хорошо знает политическую кухню Латвии. Наши коллеги из nra.lv поговорили с ним о том, что происходит в стране.
Что, с точки зрения вашего опыта, необходимо для того, чтобы в Латвии настал долгожданный расцвет? Чего не хватает? И что тормозит?
Я был мэром Лиепаи 21 год, и для меня главным был экономический аспект развития. Как сделать Лиепаю сильным центром развития — с момента падения после того, как в 1994 году российская армия покинула Каросту? В 1951 году Сталин специальным распоряжением превратил Лиепайский торговый порт в военный. Вентспилс остался торговым портом, а Лиепайская Кароста стал закрытой территорией. Когда в 1994 году последние военно-морские силы России покинули эту территорию, глазам открылась трагическая картина. 36 затопленных в Лиепайском порту кораблей и подводных лодок не позволяли туда даже войти. Вид Каросты был ужасный. Потом, правда, еще и латышские вандалы приложили руку — пока не было понятно, кому все это принадлежит, поскольку сначала территория порта находилась не в подчинении города, а в подчинении правительства.
Ситуация была трагической. Буквально каждый месяц становился банкротом один из ориентированных на Россию заводов. Это было точкой, с которой мы начинали. Мы, лиепайские предприниматели, в 1995-1996 годах собрались вместе и создали совет предпринимателей, который впоследствии стал советом директоров. Меня тогда избрали главой этого совета. Идея была проста: если мы, активные люди, не поможем своему городу, то кто тогда поможет? В городской думе у власти были Теодорс Эниньш, Эгилс Декснис. Уважаемые люди, но они нам откровенно признались: мы не понимаем, что с этим делать.
Вы хотите сказать, что сейчас у власти слишком мало людей с деловым опытом и хозяйственным мышлением?
Я опираюсь на свой опыт. На то, что мы делали. Безработица была безжалостной: 30-40 процентов. В связи с этим важнейшей задачей стало восстановление экономики. В разрезе всей Латвии мы должны смотреть, как сделать нашу страну экономически мощнее, и я по-прежнему считаю: сильные регионы и сильная Рига — это сильная страна. К сожалению, сторонники такой политики сейчас не у власти в Латвии. Это мы видим по реализации школьной реформы.
Если мы закрываем в приграничном районе дом культуры, школу, не помогаем местным предпринимателям, то там остаются пустые территории. У нас это происходит здесь, на границе с Литвой, — в Вайнеде, Приекуле или еще дальше — в Дунике, Сикшни. В Вайнеде есть деревообработка. Мебель производят на экспорт. Мы их спросили — могут ли они увеличить объемы производства, увеличить количество рабочих мест? Они говорят: да. Что нужно? Надо бы какую-то программу ЕС, чтобы можно было построить современные производственные здания. Если бы там были рабочие места, наверное, была бы и школа. Тогда бы развивались и остальные услуги. Исходя из статистики Лиепаи, могу сказать, что одно рабочее место в порту или на крупном производстве создает от двух до трех рабочих мест в обслуживающем секторе. Я неоднократно пытался рассказать об этом министрам в правительстве. Они кивали и вроде бы соглашались, но реальных действий не следовало. Латыши — очень упрямые и способные люди, но сейчас слишком много препятствий, которые мы не можем преодолеть.
Например?
Хотя бы банковская политика. Не может один небольшой предприниматель в Вайнеде, Лиепае и даже Риге развиваться, если банк его не кредитует. Я бы сделал приоритетом экономическое развитие. Имеющиеся в распоряжении Латвии фонды ЕС (это несколько миллиардов) вложил бы в производство, поскольку именно производство является позвоночником экономики. Также в IT-развитие, образование и во все связанные с этим вещи.
В последнее время все чаще можно услышать разговоры о том, что мы не можем освоить фонды ЕС. Как правило, «освоителям» денег хватает. Учитывая огромное влияние этих фондов на экономику в целом, что мешает «взять» эти деньги и пустить их в ход? Вам, находясь там, внутри, это, наверное, лучше видно?
Я уже не «там, внутри». Я смотрю из Лиепаи, как чиновники министерства готовят эти программы, и делают они это весьма неумело. Наверное, нет стратегического плана, как лучше всего вкладывать деньги ЕС, чтобы они потом приносили отдачу. Как и в бизнесе, где любая компания делает бизнес-план. Да, может быть, это не всегда важнейший документ, потому что в бизнесе важны интуиция, ощущения, понимание ситуации, но должна быть четкая сверхцель.
Сейчас в Латвии происходит несколько скандалов вокруг развития индустриальных парков. Эти парки, безусловно, нужны для дела. В Лиепае мы создали несколько индустриальных парков, и такие парки нужны в центре каждого региона. И в более мелких городах. Зачастую у предпринимателя есть идея, но ему нужно здание, где он может развернуть свое производство. Поэтому в Латвии должно быть как можно больше таких индустриальных парков, чтобы было, где разместить производственное оборудование. За последние четыре года в Лиепае было создано 26 новых заводов. Именно благодаря индустриальным паркам. У нас их несколько, и результаты отличные. Если бы такие парки были бы во всех региональных центрах, в том числе в Резекне и Даугавпилсе, то мы бы здесь говорили совсем о других, гораздо более приятных вещах.
Вернемся к освоению фондов ЕС. Вы сказали, что чиновники министерства создают эти программы неумело. В чем это неумение проявляется?
Возьмем те же индустриальные парки. Чтобы правильно использовать структурные фонды ЕС, есть правила, где среди других критериев значатся вновь созданные рабочие места. Все вроде бы логично, только нелогично, что в правила заложена конкретная дата — рабочие места должны быть в 2026 году.
На данный момент это неосвоенная территория. Необходимо построить коммуникации — воду, электричество, газ, канализацию, водоочистные сооружения, построить улицы и места подключения. Чтобы предпринимателю, который придет сюда и откроет здесь свое производство, было куда подключиться. Проект стартовал только в этом году. Значит, в этом году еще идет разработка технического проекта, может быть, в конце года мы начнем строить коммуникации, и в 2025 году они будут построены.
Но как уже сегодня можно предусмотреть, что в 2026 году там появится завод с определенными рабочими местами? Все-таки это идет не так быстро. Производственное здание нельзя строить на пустом месте, пока нет коммуникаций и улицы, а строить эти коммуникации и улицу, в свою очередь, нельзя, если неизвестно, кто приедет работать в это здание в 2026 году. Это не совсем правильно, и все об этом говорят. Валмиера, Вентспилс, Лиепая. Теперь чиновники чешут в затылке и думают, что же делать. Но разве нельзя было проконсультироваться с профессионалами, когда эти правила создавали?
Разве это не правила Евросоюза?
Да, но их подготовило латвийское чиновничество и увезло в Брюссель на утверждение. Брюссель утверждает то, что подготовили латвийские чиновники. Люди, которые участвовали в разработке этих программ, были недостаточно профессиональны. Они не спросили совета у тех, кто такие индустриальные парки уже развивал. Хотя бы Валмиеру или Вентспилс, или Лиепаю.
Вы уже упоминали о скандалах, когда дела об индустриальных парках оказывались под пристальным вниманием правоохранительных органов.
Здесь мы снова возвращаемся к этим правилам. Все как будто бы правильно. В результате всего этого строительства в конце концов должен начать работать завод. Только как его заполучить? Каждое самоуправление старается найти предпринимателей. Нет такого, чтобы предприниматели стояли в очереди и ожидали. Не надо думать, что Латвия — это лучшее место на свете, где предприниматели могут создавать свое производство. В Валмиере искали предпринимателей, которые могли бы туда прийти, но получилось, что они якобы специально все строят для конкретного предприятия, что правилами не предусмотрено. Или предусмотрено, но уже на других условиях. У нас другой подход, у нас производственные здания строят сами инвесторы, но в каждом городе своя специфика, потому что, еще раз повторяю, инвесторы в очереди, к сожалению, не стоят. Их надо, скорее, уговаривать.
Какой сигнал дается такими действиями?
Для инвесторов это очень плохой сигнал. Эти правила — брак, который вовремя не был оценен и в ходе подготовки не был устранен. Сейчас ситуация плохая.
Какой сигнал это дает самоуправлениям? Не связывает ли это им руки, и не будут самоуправления в дальнейшем еще более осторожными в поиске инвесторов?
Думаю, да. Случай в Валмиере заставил самоуправления сильно задуматься. Одно время они хотели вообще отказаться от этих программ, но такой отказ был бы отступлением, которое не позволило бы развивать экономику конкретного города.
Сейчас разгорелся скандал с конвертами в «Единстве». В офисе партии выплачивались зарплаты в конвертах.
Как мы только что говорили, это выглядит плохо. Если люди предлагают маленькому предпринимателю платить все налоги, а сами... Если правоохранительные органы подтвердят эти факты, то это юридически будет очень уродливый скандал. У меня, правда, информации столько, сколько я видел по телевизору, но выглядит это дело нехорошо.
Этот скандал как бы продолжает серию неудач «Единства», начатую затянувшейся прошлым летом суетой вокруг смены правительства.
Кажется, только премьер Кариньш понимал, какие упражнения он выполняет. Он щедро раздавал упреки другим — за то, что они не принимают важных государственных решений, и что это не позволяет двигаться вперед. Но может быть, ему самому надо было больше участвовать, а не делегировать все чиновникам. Все те программы, о которых мы сейчас говорим, приняты при правительстве Кариньша — первом или втором.
Что же касается самой этой политической суеты, то, возможно, там заранее было продумано, что будет, кто должен стать депутатом Европарламента или кем-то выше, кто должен стать премьером, но когда «Объединенный список» выдвинул Улдиса Пиленса кандидатом в президенты, началась лихорадочная суета. Надо было изолировать Пиленса от возможности участвовать в заседаниях коалиции, а сам «Объединенный список» выкинуть из коалиции.
Кариньш был премьером пять лет. Вы все это время были в руководстве города Лиепаи. Каков исторический вклад Кариньша в Латвию за эти пять лет?
У меня с ним лично не было много контактов, но я смотрю на ситуацию с понятного для меня экономического аспекта. Когда Кариньш начал работать, Латвия еще находилась на каком-то сопоставимом уровне с Литвой и Эстонией, но сейчас мы уже безнадежно отстали. Румыния нас обошла. Жалко. Таков результативный показатель этого его правительства. Правительство, очевидно, не нашло настоящих решений, как укрепить народное хозяйство Латвии.
Что же это были за дурацкие решения, которые привели к этому, как сказал экс-президент Эгилс Левитс, скольжению назад?
Поскольку у Кариньша и «Единства» в Сейме было небольшое количество голосов, и коалиция была сильно раздроблена, то очень многие вопросы просто не решались. Они были актуальны, но общая тенденция была такой — откладываем в сторону, задвигаем глубже в ящик. Потом наступила пандемия, во время которой руководили очень неумело. Вспомним хаос с ограничениями на покупку товаров в магазинах. Колготки купить было нельзя, а водку — можно.
Было очень много непонятных решений, которые не имели под собой реальных обоснований, но больно били по бизнесу. Во многих секторах экономика была практически полностью остановлена. Якобы эти потери уже компенсированы так называемыми «вертолетными деньгами», когда многие миллиарды были просто разбросаны. Насколько эти деньги были выделены обоснованно — большой вопрос. Хотя бы с учетом того, что среди крупнейших получателей этих денег были и игорные предприятия. Долг вырос, но какая часть этих средств инвестирована в развитие? Теперь в бюджете денег на развитие нет.
Тогда же была проведена административно-территориальная реформа, которая по идее должна была создать основу того, о чем вы говорили в самом начале, — сильные регионы, сильная Рига, сильная страна. Прошло уже несколько лет. Каковы результаты?
Само название — реформы — на мой взгляд, уже стало чем-то ругательным, а не чем-то хорошим. Если мы говорим об административно-территориальной реформе, то стоит напомнить, что в 1997 году правительство того времени разделило Лиепайский район на восемь частей. Когда-то в Латвии было 26 районов. Вполне органичные единицы. Логичные по своей структуре. В 1997 году эту логическую структуру разделили на восемь частей. Сейчас, не оценивая, какие будут последствия, эти восемь краев снова складывают в один. Мудрость Латвийского государства — три шага вперед и четыре назад.
Почему только четыре, мы же все время возвращаемся?
Потому что стало еще хуже. Было разрушено то, что успешно работало, когда находилось в одном районе. Сейчас эти окраины уже почти погасли. Есть отдельные истории успеха — Гробиня здесь же, рядом с Лиепаей развивается, Павилоста развивается, Айзпуте еще более-менее тянет, а остальная часть гаснет. Этой реформе не хватало оценки, и в 2029 году число этих самоуправлений автоматически еще сократится, государственные города объединяются с прилегающими территориями. Какой от этого будет польза для населения? Оценки нет.
Как-то это обосновывается?
Нет, никак не обосновывается. Оптимизация. Как сейчас с реформой школ. У некоторых школ в краях результаты экзаменов гораздо лучше, чем в школах крупных городов, даже в Риге, но эти школы закрывают, потому что там слишком мало учеников. 56 школ закроют. Насколько это оценено? Если закрыть школу в Вайнеде или Приекуле, то вся эта территория будет медленно затухать. Вместо того чтобы оказать экономическую поддержку, помочь развивать предпринимательскую деятельность, все только закрывают. Количество школьников не может быть главным критерием. Надо смотреть очень индивидуально и внимательно. После пандемии многие переселились в регионы, а если там нет школы, детского сада, то семейный человек с детьми жить там фактически не может. Поэтому с этим закрытием нужно быть вдвойне осторожным.
Но в Лиепае жизнь выглядит не такой уж унылой. Только что был завершен проект реконструкции улицы Лиела, открываются новые заводы. Может, все не так ужасно, как вы говорите?
Это потому, что мы очень интенсивно работаем над планом индустриализации города в синергии с развитием порта. У нас есть и свой региональный аэропорт, и мы надеемся, что, может быть, даже уже в этом году мы возобновим регулярные пассажирские перелеты. Об этом ведутся переговоры. Из новых проектов в порту хочу отметить большой терминал по транспортировке питьевой воды. В ближайшие месяцы он будет введен в эксплуатацию. Латвия воспользуется своей естественной возможностью экспортировать воду. У нас ее много, но во многих частях мира воды не хватает даже очень сильно.
Откуда эта вода будет поступать?
Вокруг Лиепаи достаточно скважин. В свое время планировалось, что Лиепая будет намного более крупным городом, чем сейчас. Планировалось, что численность населения составит 120 000-140 000 человек, а сейчас у нас 70 000 жителей. Так что у нас достаточно водных ресурсов. Планируемый объем экспорта будет составлять три миллиона тонн. Это будет уникальный случай и для Европы, и для всего мира, поскольку вода будет перевозиться судами. Идея инновационная, но очень интересная и перспективная. Так что Латвия может. Если хочет.
