В регионе Ноароотси можно встретить необычные для Эстонии флаги, шведские продукты и крыши, крытые соломой.
Если ехать по Западной Эстонии, вдоль трассы Таллинн-Хаапсалу региона Ноароотси, можно заметить, что названия гимназий в маленьких городках написаны по-шведски, дома на хуторах выглядят не совсем обычно, а на флагах Эстонии вместо привычной белой полосы — желтая. В магазинах легко найти шведские продукты, а дома здесь крыты соломой, что для Эстонии нетипично.
Это — земля «прибрежных шведов», которые много столетий назад приплыли сюда по Балтийскому морю и прожили в Эстонии почти тысячу лет. Раньше шведы были второй по величине этнической группой в регионе, сейчас эстонских шведов и их потомков осталось всего несколько сотен. О том, что когда-то здесь жили шведы, напоминают вросшие в землю мшистые кресты на кладбищах, шведские топонимы в названиях поселков и крохотный музей, расположенный в «столице» прибрежных шведов — городе Хаапсалу.
Через комнаты музея тянется причудливый свиток-ковер, на котором изображены в виде персонажей то ли комикса, то ли народного лубка шведские короли, эстонские рыбаки, проповедники, немецкие солдаты, военачальники нескольких армий, советские рабочие и колхозницы… Если приглядеться, видно, что все эти короли, крестьяне, лодки, загадочные змеи в языках пламени, мифические рыбы и воины с мечами в руках вышиты на холсте цветными нитками.
Тысячелетнюю историю прибрежных шведов в Эстонии, представленную как огромный развернутый во времени комикс, можно проследить в экспозиции маленького музея Rannarootsi. Мы попробуем рассказать об этой истории, иногда привлекая экспертов — историка, антрополога, сотрудника Музея Вабаму, а также автора YouTube-канала, посвященного жизни в Эстонии. Эти комментарии добавят к нашему портрету несколько неочевидных, но важных штрихов.
«Ранна-роотси» в переводе с эстонского — народ «береговых шведов», или прибрежных шведов. Шведские рыбаки и крестьяне испокон веков перебирались сюда через Балтийское море и обживали не заселенные эстонцами острова и берега. Их число на протяжении веков было примерно постоянным - 5-8 тысяч человек, или около 10 процентов жителей Эстонии. На карте Айболанда (шведское название той части эстонского побережья, где жили шведы) жёлтым отмечены места, сто лет назад населенные в основном шведами, оранжевым — шведами и эстонцами. Традиционно Айболанд включал несколько островов Моонзундского архипелага (Хийумаа, Вормси, Муху и Сааремаа), острова Рухну в Рижском заливе и Осмуссаар в Финском, прибрежные Найссаар и Пакри, а также полуостров Наороотси близ Хаапсалу.
Быт прибрежных шведов, как и жизнь на эстонском побережье, был суров и аскетичен. Залы музея рассказывают о мореплавании, рыболовстве и охоте на тюленей, традиционных занятиях местных шведов. Обломки кораблей, предметы быта, макеты шведских судов. Стилизованное окно типичного шведского дома. Ладьи переселенцев, эстонец-зверобой, местные жители в традиционных народных костюмах.
На внешней стене музея, как бы в продолжение экспозиции — уличная «выставка» разных видов морских узлов. Освоить высокое искусство вязания морских узлов можно самостоятельно, музей предлагает посетителям такой импровизированный воркшоп.
О жизни и судьбе прибрежных шведов увлеченно рассказывает историк, гид маленького музея в Хаапсалу Юло Кальм — швед, родившийся и выросший в Финляндии, куда бежали от войны его предки. Уже во время независимости он вернулся на историческую родину, чтобы изучать историю своего народа и хранить о нем память. Он ведет экскурсии на нескольких языках — эстонском, шведском и английском, но не на русском — русского он не знает.
Юло Кальм рассказывает: «Рунические камни, найденные в Швеции, повествуют о людях, которые ездили в Эстонию. Видимо, число шведских прибрежных поселений в Эстонии увеличилось в эпоху викингов, поскольку было известно об их походах через Балтийское море с целями торговли, ограбления поселений и захвата рабов».
Последующую колонизацию ученые связывают с ранним Средневековьем, в частности, с крестовым походом короля Эрика Джедварда в Финляндию в 12-м веке. Возможно, часть шведских поселений в Финляндии и Эстонии была некоторой формой шведских опорных позиций, предназначенных прежде всего для военных нужд; балтийско-германское дворянство также интересовалось христианами.
Шведы впервые упоминаются в 1294 году среди подданных Эзель-Викского княжества, то есть в Эстляндии вообще (хотя археологически их следы ведут в 10-11 века). В 1343 году было восстание Юрьевой ночи, а в 1340-е годы началось масштабное переселение шведов в Ливонию. В основном покровительствовали этому Курляндский епископ (позволивший шведам обживать острова в своих владениях) и аббат Падисского монастыря.
Дальше была Северная война, а потом чума, выкосившая половину населения. Весь 18-й век шли русско-шведские войны, которые завершились присоединением Эстляндии к Российской империи.
Важной категорией жизни было «шведское право», которое распространялось на прибрежных шведских крестьян. У шведов в Эстонии были свои имения, на которые распространялся «шведский закон». Согласно ему, прибрежные крестьяне могли свободно перемещаться, то есть они не были крепостными, а имели статус, аналогичный крестьянам Швеции и Финляндии. Хотя им также приходилось выплачивать оброк (повинность отдавать помещикам какое-то количество продуктов и товаров) и отбывать барщину (неоплачиваемая работа на помещика), шведские поселенцы все равно чувствовали себя свободнее эстонцев. Эстонские крестьяне стали крепостными, принадлежащими конкретному поместью, они могли быть проданы, им приходилось трудиться в очень тяжелых условиях.
В 1781 году многие эстонские островные шведы переселились в Украину. Екатерина II распорядилась выселить шведов с острова Дагё (Хийумаа) и отправила их в обживавшуюся тогда Новороссию. Шведы поселялись в недавно отвоеванных у Османской империи землях в Украине, которые к тому же им предлагалось возделывать на льготных условиях. Тогда в Украину из Эстонии отправились более 1200 прибрежных шведов. Поезд еще не изобрели, и им пришлось идти пешком. Для переселенцев путешествие оказалось драматичным — около половины из них не добрались до места назначения. В Херсонской области, в районе Новой Каховки переселенцы основали село Змиевка, или Старошведское, которое существует до сих пор [c начала войны в Украине в 2022 году село находилось под российской оккупацией, потом вернулось под контроль Украины].
После революции в России потомки шведских переселенцев решили уехать на историческую родину. Там им не понравилось, и они вернулись, но переезд в уже Советскую Россию закончился для шведов не очень хорошо.
Швеция с 19-го века налаживала контакты с эстонскими шведами. Решив поддержать своих соотечественников за рубежом, она начала посылать миссионеров и учителей в деревни эстонских шведов, чтобы повысить их культурное самосознание. Методы повышения самосознания были своеобразными.
«Среди эстонских шведов был распространен музыкальный инструмент тальхарпа (так по вормси-шведски, а по-эстонски он называется Хийу-каннель, название происходит от названия острова Хийумаа, где тоже жили шведы). В 1870-е годы в западной Эстонии началось религиозное возрождение. Из Швеции на остров Вормси приехал миссионер Ларс Йохан Остерблом, и с этого момента началось харизматическое протестантское движение», — говорит антрополог и музыкант группы Puuluup Марко Вейссон.
Люди начали думать по-новому, по-современному. Остерблом научил их пользоваться печным отоплением и строить печи, потому что до тех пор в домах эстонских шведов на Вормси печей не было. Он также научил их укладывать дощатый пол вместо земляного. И кое-каким принципам гигиены научил. В том числе моральной гигиене, христианской, которая была очень строгой. Например, шведам пришлось изменить свои традиционные костюмы. У шведских женщин было в одежде небольшое декольте — после начала религиозного возрождения декольте были запрещены, и женская одежда стала полностью закрытой. Также были запрещены все кабаки на острове.
Эстонские шведы использовали тальхарпу в основном для того, чтобы играть на танцах. Миссионер утверждал, что играть на танцах аморально. Можешь играть, если хочешь, говорил он, но после смерти твои пальцы будут шевелиться. И тогда шведы острова Вормси собрали по деревням все свои тальхарпы и сожгли.
Как потом оказалось, несколько тальхарп чудом сохранились, благодаря тому что некоторые эстонцы не были протестантами. Удалось даже найти запись игры на тальхарпе одного музыканта с острова Вормси — как выяснилось, он принадлежал к православной церкви, поэтому запрет играть на тальхарпе на него не распространялся. Благодаря этим находкам искусство игры на тальхарпе не было утрачено, и в последние годы оно возрождается.
В начале 20 века, несмотря на попытки русификации, на Ноароотси стали появляться первые культурные общества местных шведов: в 1903 году стал издаваться первый в Эстляндии журнал на шведском, а в 1909 было создано Шведское просветительское общество (SOV). Дальше была Первая Эстонская республика, шведская гимназия, культурная автономия...
Во времена Первой Эстонской республики эстонские шведы развивали Rootsi Rahvaliit, Шведскую народную лигу — партию, представлявшую интересы национального меньшинства. Она просуществовала с марта 1917-го по апрель 1935-го года. Несколько депутатов от Шведской народной лиги даже были в Рийгикогу (парламенте Эстонии).
Вторая мировая война все изменила. Советская оккупация, потом немецкая, потом опять советская. Когда стало понятно, что Эстония снова окажется под советской оккупацией, эстонские шведы начали массово эвакуироваться. В 1943-1944 годах большинство прибрежных шведов вместе с другими жителями Эстонии бежали в Швецию.
Руководитель образовательных программ таллиннского Музея оккупации и свободы Вабаму Николай Осташев поясняет: «В экспозиции нашего музея есть лодка с острова Готланд. На таких лодках люди переправлялись в Швецию, которая в 1944 году была нейтральной страной. Тогда в Швецию за полтора-два месяца перебралось около 30 тысяч человек. Многие в пути тонули. Есть видео, где показаны кадры отплытия последнего эвакуационного корабля из таллиннского порта за два дня до прихода Красной армии. С отплытием опаздывали, потому что все хотели попасть на этот корабль. Видно, как люди сидят на палубе, друг на друге, и ждут. Два дня они провели в море, у них сломался мотор, они долго дрейфовали, в конце концов доплыли, все зеленые, с морской болезнью…»
После бегства эстонских шведов в 1944-м была прервана сберегаемая многими поколениями культура региона Ноароотси и островов Западной Эстонии.
«С приходом Советов морское побережье стало приграничной зоной и тщательно охранялось. Через местный КПП можно было пройти только военным и тем, кто имел спецпропуска. Здесь осталось меньше сотни шведов, и в опустевшие дома заселили жителей Нарвы — эстонского города, стертого с лица страны в результате боевых действий. В следующие 50 лет местные жили в закрытой зоне, в которую почти не вьехать и тем более не выехать», — говорит автор YouTube-канала «Жизнь в Эстонии» Юлиус Роу.
Только через несколько десятилетий в среде немногочисленных эстонских шведов, оставшихся в стране, начала возрождаться национальная культура. В 1980-е годы в Таллинне образовалась неофициальная группа эстонских шведов, которые тайно собирались, чтобы общаться на родном языке. Впоследствии из нее выросло общество культуры эстонских шведов (Samfundetför Estlandssvensk Kultur, SESK) — первое легальное объединение национальных меньшинств в Советском Союзе. Сейчас эстонские шведы в Эстонии малочисленны, многие за эти годы ассимилировались или уехали, и встретить сейчас в Эстонии «аутентичного» эстонского шведа — скорее экзотика, чем обыденность.
Подобно тому как в 19-м веке Швеция поддерживала культурное самосознание эстонских шведов, сейчас она поддерживает память о нем. Когда в 2002 году в Хаапсалу был создан государственный музей эстонских шведов (Aibolands Museum i Hapsal), открывала его шведская королевская чета.
Кстати, вышитый ковер-летопись в музее, как оказалось, был создан тут же на месте. В пристройке второго этажа есть небольшая мастерская, за которой закрепилось название «Четверговые бабушки» — по четвергам здесь собираются местные пожилые женщины и занимаются традиционными народными ткачеством и вышивкой. Память о прошлом сохраняется не только в языке и во вросших в землю крестах, но и в этом расшитом мастерицами вручную 20-метровом ковре, который выглядит как оммаж и одновременно знак признательности народу, когда-то жившему на этой земле.
