В апреле в Латвии проходят концерты фестиваля Андрея Осокина «Для свободы Украины». В Даугавпилсе, в рамках этого фестиваля, выступил струнный квартет Киевской филармонии. Украинский скрипач Олексий Колесник рассказал, что для него значит музыка во время войны.
«Гибли целые семьи…»
Скрипач Олексий Колесник хорошо помнит начало российской агрессии в Украине: «Помню, мы с женой долго не могли заснуть, а потом прочитали в новостях: началось российское наступление. Подумали, может, это какая-то ошибка, кто-то там нагнетает, знаете, бывает… И вдруг слышим через окно такое: «Ба-бах!» Это прилетела ракета в военный городок Бровары, что в 30 километрах от Киева. Но все было слышно, мы все поняли. Побежали в укрытие в метро - там было очень много людей. Потом начались интенсивные обстрелы Киева, постоянно летели ракеты, гибли люди, целые семьи гибли. Возле нашего дома тоже было небезопасно. И мы на два месяца поехали во Львов. Наши друзья нас там приютили у себя дома. Потом, когда уже русских отогнали от Киева и филармония снова заработала, нас вызвали на работу. Мы вернулись, стали давать концерты».
«У нас такое горе — каждый день»
Олексий рассказывает, что его родители очень хотели, чтобы он стал музыкантом. Буквально, заставляли играть на скрипке: «Мой отец, покойный уже, он ученый, преподавал в университете им. Тараса Шевченко - радиофизик по специальности. А еще он был скрипичным мастером. Я играю на его скрипке сейчас. На скрипке его работы. Ему в апреле должно было исполнится 73 года, к сожалению, не дожил - неизлечимая болезнь. И вот он со мной занимался, и как-то так сложилось, что и преподаватели, и все близкие поддержали мое обучение».
В камерном оркестре Киевской филармонии Олексий Колесник играет с 1999 года. Много гастрольных концертов дал в составе струнного квартета. Но активную гастрольную деятельность прервала война. Музыкант признается, что столкнулся с очень тяжелыми переживаниями.
«У меня родители умерли во время войны, мама полтора года назад, а папа — вот буквально два месяца назад умер. Они умерли не от войны, а от болезней. Но это общее горе, которое сейчас постигло всех украинцев, оно немного размывает мое личное горе. То есть, у нас такое горе — каждый день. Вот сегодня ночью разбомбили электростанцию под Киевом. 30 километров от Киева. Это горе, или не горе? Это горе, потому что какой-то город будет без электричества. По Одессе был недавно ракетный удар, погибла девочка 10-ти лет, ее мать, вся семья. И это трагедия, это лично воспринимается. Замучены наши ребята военные с отрезанными головами - это трагедия. И оно все наслаивается и наслаивается до размеров, которые просто невозможно постичь. Мы делаем вид, будто все нормально, а на самом же деле если копнуть… Лучше туда не копать…»
«Я был настолько шокирован, что почти перестал разговаривать»
А нужно ли вообще искусство во время войны? Ведь есть известное выражение: «Когда говорят пушки, музы молчат». То есть, искусство отходит на второй план...
«Это, на самом деле, очень интересный вопрос, и он звучит не впервые в истории. Например, когда освободили Освенцим, то тогда деятели искусства всего мира задавались вопросом: есть ли смысл в искусстве, если такие зверства происходят прямо перед глазами? Человек человеку такое делает. Какой смысл в искусстве, которое должно возвышать дух…
И у меня тоже было много вопросов по этому поводу. Например, после освобождения Бучи. Это очень близко к Киеву, мы слышали с балкона все перестрелки, канонаду всю эту. Там убили практически все мужское население от 18 до 60 лет, то есть тех, кто может служить в армии. И целые семьи, даже с грудными детьми, маленькими младенцами, у которых были связаны руки… Целые семьи закапывали в братские могилы, песком засыпали, чтоб никто никогда не нашел.
И у меня действительно тоже вставали вопросы, а зачем вообще человечеству любое искусство, если все решает пуля. Какой смысл вообще что-то делать? И я был настолько шокирован, что почти перестал разговаривать. То есть, мое внутреннее ощущение было такое, что нет смысла разговаривать. Ибо, если ты такое видишь, то уже все сказано и так... Но как-то это, слава тебе, Господи, прошло - этот шок. И теперь моя мысль такова, что искусство надо беречь любой ценой, потому что, если, например, разрушить электростанцию или даже дом какой-то или там еще что-то разрушить, все это можно отстроить. А если разрушить искусство, то целые поколения это будут восстанавливать, это очень долгая история, которая наслаивается, наслаивается и наслаивается поколениями. То есть, это очень нелегко будет. Легко потерять, но очень нелегко восстанавливать», - говорит Олексий Колесник.
