Самый плохой сценарий — война НАТО с Россией, второй худший сценарий — неконтролируемый распад России. В этом случае в Латвию направились бы беженцы, начались бы беспорядки на границе. История учит: при падении империи ничего хорошего ожидать не приходится, признает бывший командующий Национальными вооруженными силами (НВС) Раймондс Граубе.
О происходящем на украинском фронте, слабом или все же не столь уж и слабом наступлении украинцев, лицемерии Запада в вопросе о поставках реально необходимого Украине оружия, драме Пригожина и «Вагнера», падении авторитета «крестного отца» Путина и о том, что для Латвии означает возможный крах власти в России — в продолжении беседы с бывшим командующим Национальными вооруженными силами Латвии Раймондсом Граубе.
Наступление украинских сил пока выглядит не очень мощно [разговор состоялся 27 июня]. Сознательно ли украинцы выбрали такую тактику — не наносить мощный удар в каком-то одном конкретном месте, а проводить многочисленные мелкие локальные атаки на широком фронте? Почему был сделан такой выбор?
На самом деле мы пока не знаем, какую тактику они выбрали. Первые недели еще ничего не значат. Я не так давно в одном интервью говорил, что либо произойдет резкий перелом, и на каком-то участке фронта разрушится оборона русских, либо это будет длительное давление — метр за метром — со стороны украинцев, чтобы потихоньку нащупать слабые места противника. Важно, что в боевых действиях пока не задействованы крупные стратегические резервы украинцев или же подразделения в полном составе, идет некая разведывательная битва.
Конечно, наметились два крупных сектора, но мы не знаем, каким будет окончательный выбор. Один сектор — это область южнее Запорожья, которая важна для того, чтобы украинцы смогли выйти к Азовскому морю и расколоть оборону русских на две части. Второй сектор — наверное, политически самый болезненный для россиян регион — Донецк и Луганск, в связи с которыми Путин декларировал разные цели. Последняя — помочь народу Донецка и Луганска «освободить» все территории области. И поэтому очень важна прозвучавшая в начале этой недели новость — о том, что украинцы чисто символически освободили один населенный пункт, оккупированный еще в 2014 году. Это очень показательно, в политическом плане это самая больная точка для Путина. Я думаю, что игра украинцев, которые бьют по этому политически самому больному месту, является абсолютно правильной.
Еще я бы обязательно хотел подчеркнуть, что наши ожидания или надежды в связи с этой операцией были неверными. То, что будет наступление, что украинцы сломают фронт и будут продвигаться на 30-40 километров в день. У украинцев нет превосходства сил, чтобы реализовать такую операцию. В конце концов обороняться всегда легче, чем наступать. У россиян достаточно сил, и они не жалеют своих людей — заградительные отряды не дают отступать. Систем вооружений для обороны у них достаточно. А у украинцев, в свою очередь, нет достаточных возможностей для наступления. Поэтому не стоит ожидать, что сейчас произойдет резкий перелом в ходе войны.
Это может продолжаться месяцами?
Да, я думаю, это займет месяцы. Хотя по-прежнему существуют два варианта — либо это происходит медленно и постепенно, либо оборона русских где-то рушится. Так же, как и с властью в России, там есть параллели. По каким-то причинам на каком-то участке фронта, как в сентябре прошлого года под Харьковом, фронт может рухнуть. Это возможно. Плохое планирование со стороны России, ошибки в планировании, слабая мораль подразделений могут к этому привести.
Почему украинцам не хватает мощи для большого наступления? Запад не дал достаточно оружия?
Да, в этом вопросе я буду критичен. Вроде бы кажется, что украинцам все предоставили: системы командного управления связью, системы связи Skynet, ракетную артиллерию — системы HIMARS, системы противовоздушной обороны и еще много чего, в том числе и танки. Но давайте посмотрим на дальность стрельбы. Максимальное расстояние сначала составляло 30-40 километров. Тогда дали систему HIMARS с дальностью стрельбы 80 километров. Потом ракеты Storm Shadow, которые уже достигают цели на расстоянии 250 километров. А в распоряжении России имеются баллистические ракеты, крылатые ракеты, дальность стрельбы которых составляет 600 километров. Есть «Кинжал», все ракеты серии H с дальностью стрельбы 1500-2000 километров. У украинцев ничего такого нет, но у НАТО, конечно, все это есть.
Мы говорим об авиации, о воздушной поддержке, говорим, что даем самолеты F16. Усовершенствованные истребители предыдущего поколения, в которых какие-то элементы, может быть, и из 21-го века, но которые все-таки по сути остаются оружием конца 20-го века. Россия же применяет против Украины стратегические бомбардировщики, авиацию новейшего поколения.
Всем этим я хочу сказать, что Украина не воюет самым современным оружием НАТО и оружием дальнего действия. У этого разные причины, начиная с политических, связанных с возможной стрельбой по территории России, и заканчивая военными — Запад не хочет, чтобы в руки русских попали их новейшие технологии. И в результате украинцы воюют с Россией не самыми современными системами оружия. А Россия, в свою очередь, воюет с ними самым современным оружием. По крайней мере, они говорят, что такое оружие у них есть. Слава богу, что это оружие у них не является таким хорошим, как они утверждают.
Но все равно они используют группу вооружений, претендующих на статус оружия 21-го века. Те же гиперзвуковые «Кинжалы» и так далее. Но НАТО ничего подобного украинцам не дает. Может, и физически не может дать, через Босфор это оружие не провезешь. Россия полностью контролирует побережье Черного моря. И Россия может продолжать еще и еще — с теми видами вооружений, которых у Украины нет.
Например, если мы говорим о тех же танках, поскольку танки часто попадают и будут попадать в руки противника. Даже если Украина получает танки Abrams или Leopard, у них внутри нет системы связи последнего поколения и системы управления оружием — всего того, что делает эти танки танками 21-го века. Конечно, это хорошие рабочие лошадки, как и F16. К ним нельзя относиться пренебрежительно. Например, самое большое преимущество F16 состоит в том, что этот истребитель способен нести любую из используемых НАТО ракетных систем.
А получили ли украинцы физически хоть один F16?
Нет, не получили. Процесс обучения очень сложный. По сравнению со знакомыми украинцам МИГами это абсолютно другой тип летательных аппаратов. И то, что ты умеешь летать на одном, не значит, что ты умеешь летать на другом. Ладно, ты умеешь летать, но ты не умеешь им управлять. Потому что у него совершенно другие принципы управления, другие переключатели, другая информационная система. И с этим связано то, что летчики дорого стоят, потому что им приходится долго тренироваться. Там столько информации, что нужно уметь реагировать уже на уровне рефлексов. Все действия происходят за считанные секунды, и нужно очень точно ориентироваться. Плюс, конечно, надо хорошо владеть английским.
Приходилось слышать о том, что недавно, когда наша министр обороны Инара Мурниеце гостила в Киеве, у нее якобы состоялся разговор с представителями украинского правительства о помощи со стороны Латвии. Якобы Латвия предложила им некую денежную сумму, а украинцы на это ответили: «Мы же не можем стрелять купюрами. Дайте нам оружие!» Вопрос — насколько активно Латвия работает над развитием своей военной индустрии?
О деньгах не знаю. Что же касается оружия, которое мы уже дали Украине и дадим еще, то следует понимать, что украинцы сейчас воюют в буквальном смысле на нашей войне. Псковская воздушно-десантная дивизия, которая всегда была страшилкой и пугала, что они могут прилететь и за час-два захватить Ригу, сейчас находится в Украине. Это лишь один пример того, что украинцы сейчас на нашей войне. Мы можем дать им какие-то возможности, поделиться с ними, сохраняя для себя минимальный критически необходимый объем. Чем больше украинцы ослабят русские войска на своей территории, тем увереннее мы будем чувствовать себя. Этот алгоритм очень прост.
А почему мы сами не производим оружие и боеприпасы?
Мы пытаемся производить боеприпасы, но начало, конечно же, является очень трудным. Мы уже наблюдаем различные скандалы вокруг оружия. Маленькому государству начать производство по многим направлениям одновременно очень сложно. Мы должны развивать те сферы, где у нас уже имеются наработки. Хорошие наработки у нас есть в создании различных беспилотных летательных аппаратов. Во всяком случае многочисленные дроны, пожертвованные Украине из Латвии, созданы здесь же, в Латвии. Или производство бронемашин Patria в Цесисе, все это происходит в Латвии. В будущем, когда наш парк бронемашин будет состоять из финских бронемашин Sisu, их надо будет технически обслуживать и ремонтировать. Все это будет происходить здесь, на месте.
И это достаточно много высококвалифицированных рабочих мест. Это как играть в стратегическую игру — все постепенно по кусочкам складывается вместе. Но такую классическую военную индустрию — производство танков или самолетов — мы вряд ли сможем себе позволить. Для этого нужно большое количество качественного металла, а это большие затраты. В свое время, когда еще не было запрета на покупку дешевого российского металла, мы планировали строить самолеты. Тогда цена была одна. Теперь будет совсем другая цена, с этим надо считаться.
О драме Евгения Пригожина и группировки «Вагнер». Каким, на ваш взгляд, был реальный замысел Пригожина, устроившего бунт в Ростове-на-Дону? Или это был просто спектакль?
Думаю, что надо еще немного подождать, прежде чем давать оценку этим событиям. Сейчас в один мешок навалено множество информации, она вся перепутана и находится в темноте. И мы вытаскиваем по одному кусочку и пытаемся что-то анализировать. Но общей картинки пока не складывается. Там, в мешке, есть еще что-то неизвестное, то, что будет иметь продолжение. Что понятно? Во-первых, во власти Путина появились серьезные трещины. Приведут ли они к обрушению дома или нет, мы еще увидим. Но то, что трещины серьезные, что авторитет Путина подорван — это факт. Второй факт — подразделение «Вагнер» Пригожина в том виде, в каком оно до сих пор существовало и было весьма боеспособным (что признают и украинцы), уже не будет существовать. Что будет с боевиками «Вагнера», неясно. Это серьезная сила. Не будем забывать, что военные из подразделений регулярной армии в свое время пришли в «Вагнер» с одной целью — зарабатывать. Теперь российским вооруженным силам придется перезаключать с ними договоры, и возникает вопрос, сохранятся ли прежние благоприятные условия. Может быть, их мобилизуют согласно закону, ведь они — граждане России.
Далее — что будет с зеками, мобилизованными в ряды «Вагнера». Им была обещана амнистия, вне зависимости от того, по какой тяжкой статье они были осуждены. Сохранятся ли эти гарантии? Если нет, трудно даже представить, какими могут быть беспорядки. Ведь в принципе создание группировки «Вагнер» происходило по законам российского криминального мира. Там есть своя система, в которой обещания надо выполнять. И судьбу Пригожина, возможно, будет решать не Путин, достаточно будет дать волю его бывшим подчиненным, которые не простят, если их «кинут».
Что же касается остального, подождем, как будут развиваться события. Существует три-четыре теории заговора о причинах всего произошедшего. Но я давно уже оцениваю руководство Путина как руководство по принципам «крестного отца» мафии. Под ним находятся кланы, каждый со своими интересами. Есть «силовики», есть «фээсбешники», есть Пригожин, есть какие-то региональные губернаторы. Паутина по всем направлениям. И ему это нужно. Он делит добычу — государственные ресурсы, выделяя каждому его долю и таким образом в целом все контролируя. Эти группировки, конечно, иногда ссорятся между собой, кто-то выпадает из окна, кто-то идет к «крестному отцу», умоляя его решить какой-нибудь вопрос.
Сейчас одна из этих ветвей восстала, как это иногда случается в мафии. Похоже, что «крестный отец» взял и «кинул» одних в пользу других. Все эти вещи крутятся вокруг него. Есть вопрос — будет ли прощен Пригожин? Для Пригожина сейчас главное — выживание. Удастся ли ему это? Сомневаюсь.
Насколько весь этот процесс подорвал авторитет «крестного отца»?
Если мы продолжим это сравнение, то я думаю, что любое восстание, даже неудачное, демонстрирует слабость «крестного отца». А в этих кругах слабость не прощают. Каждый хочет выжить и продолжать жить так, как жил до этого. Не думаю, что многие рады войне в Украине. Но они не должны возражать, потому что на общей криминальной сходке было решено — мы будем воевать. Как хотел «крестный отец». Но авторитет «крестного отца» сейчас отчасти утрачен, и мы не знаем, что осталось в его распоряжении, на какие ветви он может положиться.
Насколько велика угроза для Латвии, если в России начинутся процессы распада?
Самый плохой сценарий — война НАТО с Россией, второй худший сценарий — неконтролируемый распад России. В этом случае в Латвию направились бы беженцы, начались бы беспорядки на границе. История учит: при падении империи ничего хорошего ожидать не приходится. Это непосредственная практическая проблема Латвии.
Если же мы смотрим на ситуацию в масштабе Европы и НАТО, то очень важным является вопрос о том, что будет с российским ядерным оружием. Если идет борьба за власть, то вопрос — в какие руки может попасть ядерное оружие. Не произойдет ли какого-то хищения или торговли ядерным оружием и ядерными материалами? И здесь не исключено повторение сценариев фантастических фильмов. Одним из доказательств того, что серьезнейшие игроки в России рассматривают возможный крах России, является формирование частных армий, это делает, например, «Газпром». Им есть что защищать, и в случае больших беспорядков им важно иметь возможность постоять за себя.
