Чтобы заработать много денег, политики должны принять решение о большей поддержке инноваций и экспортоспособных предприятий, урегулировать вопрос с доступностью финансирования, а также облегчить бремя налогов на рабочую силу, заявил, анализируя причины бедности Латвии, член правления Латвийской ассоциации экспортеров The Red Jackets, экономист Янис Ошлейс.
Экспорт товаров в мае этого года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года в денежном выражении сократился на 15,1% — до чуть более 1,5 миллиарда евро, свидетельствуют данные Центрального статистического управления. Каковы причины такого спада?
В прошлом году объем экспорта очень вырос, были очень высокие цены на некоторые материалы, особенно на древесину. В прошлом году в целом была хорошая рыночная конъюнктура. В этом году во многих регионах мира возникли проблемы, и из-за этого сокращаются и объемы экспорта. Объем экспорта снизился не только у Латвии, но и у Китая. Латвия экспортирует сравнительно много простых материалов и продуктов. В экспорте хорошо идут дела с электроникой, оптикой и услугами, хуже — у производителей простых товаров и продуктов. Урок из всего этого для нас: мы должны резко увеличить производство товаров и продуктов с более высокой добавленной стоимостью.
Можем ли мы сказать, что за последние 20 лет содержание нашего экспорта изменилось?
Нельзя даже сравнивать с тем, что было 20 лет назад. В Латвии стало больше предприятий, экспортирующих качественные товары. Например, существенно увеличило свое производство АО Latvijas Finieris. 20 лет назад Grindeks тоже был несравнимо меньшим игроком в фармацевтической промышленности, а ИТ-отрасли у нас практически не было. Важно добавить, что в Литве и Эстонии экспорт вырос больше, особенно в Литве. Им удалось добиться развития экспортирующей промышленности. Она приносит Литве все больше денег и делает Литву богаче.
Опыт Литвы свидетельствует, что экспортирующие предприятия не возникали сами по себе. Их появлению способствовали определенные предпосылки. Почему эти предприятия создавались именно в Литве, а не в Латвии?
Таких предпосылок было несколько, и одна из них и очень важное условие — в Литве была создана сеть магазинов Maxima. Это позволило им развивать свою пищевую промышленность — от самых простых предприятий ко все более и более сложным. В Латвии 20 лет назад такой возможности не было. И общий объем промышленности у нас меньше. Феномен Maxima создал в Литве промышленность, а Skype создал в Эстонии отрасль ИТ-стартапов.
В Латвии же царило экономическое мнение, подчеркивающее, что свободная торговля и доступность финансов обеспечат развитие, и поэтому правительству казалось логичным вложить 500 миллионов евро в развитие логистической инфраструктуры на острове Криеву. Много денег было отдано на спасение банка Parex — с мыслью, что при наличии финансового моста между Востоком и Западом в латвийских банках будут оседать деньги, которые будут развивать местную экономику. Литва и Эстония направили на поддержку промышленности средства, которые мы потратили на поддержку банков и транзита. И теперь они впереди нас.
Где сегодня выгоднее работать ориентированному на экспорт предприятию — в Литве, Эстонии или Латвии?
Сейчас экспортирующим предприятиям выгоднее работать в Литве или Эстонии, там ниже себестоимость производства и больше возможностей для поддержки инноваций. Это потому, что там намного более выгодными являются налоги на рабочую силу, и эти налоги Латвии следовало бы уравнять.
Недавно Евросоюз опубликовал отчет о состоянии инноваций в разных странах. Латвия в этом инновационном отчете занимает очень низкую позицию — третью снизу, выше Болгарии и Румынии. Литва и Эстония занимают куда более высокие позиции. Это потому, что у них государственные инвестиции в инновации намного больше, а также гораздо больше крупных компаний, которые могут позволить себе инвестировать в инновации.
В Латвии много малых предприятий и сравнительно мало крупных. У малых предприятий с оборотом в один-два миллиона евро в год не остается денег на инновации. Они должны думать, как выжить, а значит, нет инноваций, не происходит развитие, эти компании втягиваются в негативный круг. Наша задача — разорвать этот круг и добиться, чтобы малые предприятия Латвии стали средними и крупными, чтобы они были способны инвестировать в инновации и развиваться. Тогда мы будем на тех же позициях, где сейчас Литва и Эстония.
Речь идет об общей для Латвии цели. И это должно быть связано с существенной поддержкой экспорта — для того чтобы добиться появления более крупных и сильных предприятий, которые способны создавать инновационные продукты. Понимая, что мы существенно отстаем с общим количеством таких предприятий, мы должны выделить на это средства из госбюджета и создать структуру поддержки. Нужно упорядочить налоги так, чтобы это было выгодно ориентированным на экспорт предприятиям, и создавать структуры финансовой поддержки. Деньги, которые мы когда-то вкладывали в остров Криеву и другие бессмысленные проекты, мы сейчас должны направить на поддержку промышленности.
История очень четко показывает, что те экономики, которые поддерживают экспорт — как Тайвань, Гонконг или Сингапур, развиваются очень быстро. Страны, развивающие отечественный рынок (и в итоге больше поддерживающие производителей местного рынка), стагнируют, как, например, Малайзия, Таиланд, Индонезия. Там местные предприятия растут, становятся крупнее, строят в столицах какие-то небоскребы и считаются богатыми, но развитие страны не происходит.
В чем должна выражаться эта поддержка — в налоговых льготах или каких-то конкретных преимуществах? Что является главным?
С одной стороны, важна база — налоги должны быть правильно сбалансированы. Сейчас самыми высокими налогами облагаются экспортеры, а налоги для тех, кто работает на местном рынке, ниже. Например, в секторе недвижимости налог на землю и налог на неиспользуемую недвижимость являются очень низкими. Налоги возлагают на рабочую силу, то есть на те предприятия, активом которых является не земля, а рабочие места.
Но одного только упорядочения налогов недостаточно. Необходима и финансовая поддержка. Невозможно создать компанию, если нет доступного финансирования. Все знают, что в Латвии банки очень неохотно кредитуют предприятия, особенно более сложные предприятия, которые банки воспринимают как более рискованные, это в том числе и производственные предприятия. Если у экспортера есть какая-то хорошая идея, вероятность того, что эта его идея получит финансирование, невелика.
Необходимо увеличить для экспортирующих предприятий возможности для получения финансирования. Должны быть фонды с системами поддержки, это могут быть фонды, например, для приобретения оборудования или в целом для финансового обеспечения, или для поддержки объема капитала. Это и банкам было бы очень выгодно. Сейчас банки жалуются — у нас нет кредитуемых компаний. Заколдованный круг. Банки не кредитуют, и поэтому нет сильных предприятий, а из-за отсутствия сильных предприятий банкам нечего кредитовать. Мы должны сосредоточиться на создании более крупных экспортеров и их развитии. Это очень важная государственная задача, если мы хотим увеличить зарплаты и внутренний валовой продукт.
Давайте посмотрим на доступность капитала немного с другой стороны. Например, общеизвестный факт — в Латвии в системе коммерческих банков доминирует шведский капитал. Все очень просто — зачем скандинавам создавать конкурентов здесь, в Балтии? Логично, что они совсем не заинтересованы в создании здесь через кредитование сильных производственных предприятий. Не следует ли все-таки принять политическое решение о создании латвийского государственного коммерческого банка, который кредитовал бы ориентированные на экспорт предприятия?
Это, безусловно, может быть рассмотрено как вариант. Финансовая структура Altum близка к банковской, но она не преобразовывается в банк, чтобы не создавать непосредственной конкуренции банкам, против чего они очень активно возражают. Поддерживая Altum большим финансированием, мы могли бы обеспечить для Altum большие возможности для финансирования развития.
Не думаю, что скандинавские банки как-то сговорились, чтобы держать Латвию в бедности и не допускать ее развития. Но правда и то, что работающие в Латвии банки очень вяло занимаются кредитованием — по сравнению с коммерческими банками любых других европейских стран. У работающих в Латвии банков наименьший аппетит к риску.
Так, например, барометр Европейской банковской ассоциации (ЕВА) показывает, что в Латвии в целом самое высокое в Европе качество кредитов и самый низкий общий объем выданных кредитов. Это означает, что банки не берут на себя риск и крайне осторожно кредитуют. Нам объясняют это горьким опытом 2008 года. Но 2008 год был уже много лет назад. Пора бы покончить с этими отговорками и начать брать на себя больший риск.
Проблема, возможно, в том, что в значительной части банков кредитные специалисты уже не знают, как кредитовать более рискованные предприятия. Барометр EBA показывает, что в латвийских банках самое низкое соотношение между расходами и доходами, латвийские банки, пытаясь оптимизировать расходы, все автоматизировали, и, может быть, у них даже нет необходимого количества кредитных специалистов. Алгоритмы не способны мыслить государственно и не способны идти на риск. Кроме того, банковских кредитных специалистов с 2008 года учили вести себя осторожно, а не способствовать развитию. Это, можно сказать, недостаток компетентности.
Цифры свидетельствуют, что банки не нуждаются в кредитовании бизнеса. Они берут большие комиссионные за каждую операцию и проценты за платежи своих клиентов и живут прекасно, получая от этого большую прибыль. Зачем им рисковать?
Да, но это краткосрочное мышление. У латвийских банков в этом году самая высокая отдача от капитала в Европе, банки могут заработать в этом году, смогут заработать и в следующем тоже. Но что будет через пять лет? Банки должны думать в долгосрочной перспективе, думать государственно и осознавать, что если они не будут кредитовать, то через 5-10 лет не будет сильных компаний, которые можно кредитовать, и тогда у банков будут еще более серьезные проблемы.
В том-то и дело, что банки думают по-государственному: зачем скандинавам рисковать вложением своего капитала в какие-то балтийские бизнесы, которые могут угрожать репутации банка в глазах шведских акционеров? Лучше выжать из балтийцев последние соки, а когда тут наступит всеобщая нищета, убраться отсюда в Украину или в какую-нибудь другую европейскую страну. Разве то, что происходит, не является логичным ? В Латвии же нет реальной конкуренции в секторе коммерческих банков.
Отсутствие конкуренции — одна из теорий, пытающихся объяснить низкое кредитование. Может, в этом и есть правда, и я тоже жду появления банка Indexo, но считаю, что мы могли бы работать и с существующими банками. Я думаю, что сейчас проблема отсутствия конкуренции связана с количеством предприятий для кредитования.
Кредитование в Латвии увеличится, если кредиты будут доступны, это была центральная мысль при вступлении в еврозону. Но банк не может кредитовать предприятие или частное лицо, не имеющее собственных денег. Всем известно, что при покупке квартиры 20% нужно оплатить самому, этим взносом человек берет на себя главный риск, и тогда банк добавляет кредит. Но если нет этих 20%, нет собственного капитала, то и банки не могут кредитовать. В Латвии долгое время кредитование не было достаточным, поэтому не появилось достаточного количества богатых людей и богатых предприятий с хорошим собственным капиталом, которые можно кредитовать, сейчас имеется только узкий круг кредитуемых предприятий.
В предвыборный период Neatkarīgā внимательно следила за тем, какие партии и какие политики говорят о том, где взять деньги, как стимулировать экспорт, как государству зарабатывать деньги. Неприятный сюрприз: ни одна из находящихся сейчас в Сейме партий подробно об этих вопросах не говорила. Свидетельствует ли это об уровне понимания нашего общества — о деньгах, ценностях, богатстве?
Вы абсолютно правы в этом вопросе. Многие предприниматели местного рынка существуют на госзаказах, и они день и ночь лоббируют политиков, пытаясь добиться этих госзаказов и налоговых преимуществ. Это для них вопрос жизни и смерти, единственная возможность заработать деньги. Экспортеры могут выжить без политиков. Госзаказы для них — не вопрос жизни и смерти. Поэтому голос экспортеров слышен гораздо меньше. Очень многие экспортирующие предприятия из-за того, что господдержка была недостаточной, просто не появились. И мы слышим только тех, кто уже существует.
И проблема Латвии, возможно, состоит в том, что у нас прислушиваются только к тем компаниям, которые уже есть, которые работают на местном рынке, но в то же время не слышат те компании, которые еще не родились и не сформировались. Если мы посмотрим на средства фонда оздоровления, то увидим, что при плановом распределении средств этого фонда на поддержку предпринимателей в целом выделено всего 10%, остальное — на разного рода инфраструктуру, а значит, эти средства получат те, кто работает на местном рынке, предоставляя услуги государству. И то, сколько из этих 10% получат экспортеры — еще большой вопрос.
Трагедия Латвии в том, что деньги не направляются туда, куда их нужно направлять, если мы хотим развития, то есть на поддержку экспорта. Латвия отстает по объему инноваций, по объему господдержки, по финансированию инноваций в частном секторе. Частный сектор вяло инвестирует в инновации, поскольку инновации не нужны работающим на местном рынке малым компаниям. Малое предприятие не может окупить инновации на латвийском рынке, отдача от инноваций может быть только у экспортирующих предприятий с большим рынком — только у работающих на экспорт. Мы можем всю жизнь сидеть и жаловаться на то, что у нас не создаются инновационные компании, что у нас недостаточно инноваций и недостаточно растет богатство, но ничего не изменится, если не сделать упор на поддержку экспорта.
Ваш голос слышен в коридорах власти? Как власти относятся к вашей ассоциации, членам ассоциации, к вашим предложениям?
Все вроде бы поддерживают. Не представляю, кто бы сказал «нет». Все кивают и говорят — вы правы, именно так, экспорт мы поддерживаем, инновации нужны. Но когда планируется распределение средств механизма поддержки, то только 10% отводится предпринимателям, остальные 90% уходит на различные муниципальные проекты. А мы удивляемся, почему в небольших городах строят не заводы, а бассейны, а в итоге в регионах нет рабочих мест. Поступления от налогов идут на подогрев бассейна, а не инвестируются в развитие науки и технологии. Латвии необходимо срочно инвестировать в развитие экспорта и инноваций. Это должно отражаться в документах планирования и в распределении государственных инвестиций.
Сейчас происходит масштабный приток товаров и продуктов с Украины. Влияет ли это на показатели наших экспортирующих компаний?
Влияет, но поскольку Латвия и европейские страны хотят поддержать Украину, разрешен упрощенный приток продовольственных товаров в Евросоюз. Таким образом мы поддерживаем украинские предприятия: если у Украины будет больше денег, это поможет бороться с Россией. Побочный эффект состоит в том, что на наш рынок поступают продукты, не соответствующие европейским стандартам.
Проблема в том, что латвийские предприятия производят свою продукцию в соответствии с нормами ЕС, например, производители яиц соблюдают правила хорошего содержания кур. А теперь они вынуждены конкурировать и с украинскими производителями, для которых нет установок хорошего содержания, но они имеют равный доступ к рынку Евросоюза. Это, конечно, несправедливо. Евросоюзу следует выделить средства, чтобы добиться введения соответствующих норм хорошего содержания в Украине, выделить больше средств на поддержку Украины в целом, дав возможность украинским компаниям подняться на европейский уровень.
Вы видите в Латвии политиков, которые могли бы принимать правильные решения — чтобы справиться с теми проблемами, которые мы обсуждали в нашем разговоре?
У нас есть способные политики. Но сейчас на латвийскую политику слишком большое давление оказывают работающие на местном рынке предприятия, для которых это вопрос выживания. Политики должны ответить на вопрос — как мы можем быстро сделать Латвию богаче?
Опыт всех стран, которые стремительно богатели, свидетельствует: быстро разбогатеть можно только и исключительно с помощью экспортирующего сектора. Давайте посмотрим на историю Азии 30-40-летней давности. Китай, Тайвань, Япония — все эти страны расцвели благодаря экспорту. А все те страны, которые поддерживали работающие на местном рынке предприятия и не поддерживали экспорт — такие как Малайзия, Филиппины, Индонезия, — бедны.
Хотим ли мы, чтобы Латвия развивалась как Малайзия, или мы хотим, чтобы Латвия развивалась как Сингапур? Мы в Латвийской ассоциации экспортеров хотим, чтобы наша страна развивалась, как Сингапур. Экспортерам действительно необходима господдержка, так как экспортировать несравнимо рискованнее и труднее, чем производить продукцию для отечественного рынка. Создать экспортоспособную компанию сложно. Для этого нужна государственная поддержка, как это хорошо показал азиатский опыт и опыт европейских стран. Нам нужно освежить в памяти то, что делала Европа, как она разбогатела. Надо понять, что это произошло через экспорт. И поэтому акцент должен быть сделан на поддержку экспорта.
И последний вопрос: почему у ассоциации экспортеров такое название — Red Jacket, почему не Blue Jacket или Black Jacket?
Эта ассоциация создавалась в то время, когда президентом была Вайра Вике-Фрейберга, и она во время государственных визитов часто появлялась в красном пиджаке. Этим она выделялась на общем фоне, став мощным интеллектуальным и экспортным брендом Латвии — среди всех остальных политиков, одетых в темные костюмы. И она очень многого добилась. Мы хотим создавать экспортные предприятия, которые будут отличаться и выделяться на фоне других — так же, как Вайра Вике-Фрейберга на фоне остальных президентов Евросоюза.
Тогда вам остается только избрать политиков от Red Jacket...
