Да простит меня выдающийся артист балета Барышников, что его имя и его слова, сказанные в частном разговоре со мной, вынес в заголовок. Но всем нам нужен искренний разговор, раз мы живем на одной планете. И тем более, если мы живем в единой Латвии, которая тоже неординарна, о чем говорится в пока что единственном показе спектакля «Разобщение» в Рижском русском театре имени Михаила Чехова.
Создатели этого вечера — драматург Артурc Дицис и режиссер Валтерс Силис, недавно ставший главным режиссером Лиепайского театра. Между той же Лиепаей и Даугавпилсом, о котором идет речь в «Разобщении», всего-то 412 километров, а разница ментальностей — ощутима…
По сценарию, в поезд Рига-Даугавпилс садятся пассажиры, которые в пути начинают между собой разговор. В устроенных на сцене перед зрителями стульях — артисты театра: Вероника Плотникова, Яна Хербста, Александр Маликов, Дмитрий Егоров, другие участники.
Построение спектакля очень напоминает, между прочим, ранние постановки Алвиса Херманиса, когда артисты рассказывали свои личные истории или же читали истории, присланные им зрителями. Вспомнить те же «Рассказы латышей». Но в данном случае мы имеем скорее «Рассказы русскоязычных», хотя разговор идет на русском и латышском.
Черными буквами на красном фоне во весь задник сцены — слово «Разобщение», которое не предвещает приятный разговор за чаем, все тут — сермяжная правда. Например, сразу поднимается проблема перевода русских школ на латышский язык обучения и чаще всего в опросах на эту тему появляется ответ, вновь транслируемый на экран: «Я лучше промолчу!» Отвечать, что «против» — это не то, чтобы небезопасно (никто за такой ответ в Латвии не арестует, чай, не в тоталитарном государстве живем), но и как бы неудобно, когда вокруг большинство «за». Вызвать на такой откровенный разговор человека, особенно в Даугавпилсе, в котором преобладает русскоязычное население — весьма проблематично...
Поезд — как символ. Кто из нас не ездил в поездах в другие города, включаясь в искренние разговоры о самом личном, о чем даже с хорошими знакомыми мы не говорим… Парадокс, но в этом смысле Даугавпилс дальше от столичной Риги, чем иные далекие города за пределами Латвии. Не случайно здесь есть и смешной момент — Илон Маск на экране радостно говорит, что к 2030 году состоится полет на Марс, а вот руководство Латвийской железной дороги обещает скоростной поезд от Риги в Даугавпилс только лет через пятнадцать...
«Где мы сейчас?», — спрашивает герой артиста Александра Маликова (кстати, Александр — бывший гражданин России, выучил латышский, получил гражданство Латвии, активно выступает против российской агрессии в Украине). «В Яняварты». «Значит, мы на верном пути», — звучит в ответ. Для тех, кто не знает — Яняварты всего в десяти минутах езды поездом от центра Риги, это район Кенгарагс, в котором также преобладает русскоязычное население. Сам лично хорошо это знаю: прожил там 19 лет. И показателен факт, что при заселении в 1985-м в подъезде моего дома (новостройка, литовский проект) из четырнадцати квартир только в двух жили латыши.
В спектакле поднимается история и о патриотизме. Для жителей США лакмусовой бумажкой в этом вопросе стала трагедия 11 сентября 2001 года, когда в Нью-Йорке террористы взорвали башни Всемирного торгового центра. И отношение к этим террористам не подразумевает никакого «все неоднозначно». Равно как и в случае с 24 февраля 2022 года, когда началась российская агрессия в Украине — это лакмусовая бумажка для жителей Европы.
Еще один фрагмент спектакля: «Если латыш спросит русского — “ты готов погибнуть за свободную Латвию?”, то от русского ожидают только однозначного ответа: “Да!”, хотя кое-кто из самих латышей, прежде чем ответить на подобный вопрос, еще подумает...»
Но для латышской части Латвии (в том числе и для многочисленных латышей, пришедших сейчас в русский театр) есть еще некий «слом сознания». Ведь как может быть такое, чтобы житель Даугавпилса выступал против российской агрессии, но при этом ратовал за то, чтобы в Риге оставили памятник «советским воинам-освободителям». Если в первом пункте среднестатистические латыши и русские могут сойтись в абсолютном согласии, то во втором — как раз «разобщение». Для латышей это символ оккупации, для многих русскоязычных — символ освобождения от фашистов…
Или другая ситуация — девушка, вроде сторонница независимой и свободной Латвии, даже выступает против войны, но при этом периодически ездит в соседнюю Беларусь, где главенствует диктатор Лукашенко… Многим жителям Латвии этого не понять, а даугавпилсчанам понять это просто — там же у многих живут родственники. Так и получается — между Ригой и Даугавпилсом всего-то чуть более двухсот километров, а зачастую получается, будто живем на двух разных планетах.
Русский по-национальности Барышников, родившийся в Риге в 1948 году, живет сейчас на другой стороне планеты. Но кажется, он знает о жизни в Латвии больше некоторых. Это было сразу после 24 февраля 2022 года, когда Михаил Николаевич через мейл попросил меня ему позвонить насчет последних уточнений в написанной о нем книге. Уточнения заняли минут пять и я уже хотел распрощаться, как вдруг Михаил Николаевич спросил: «Постойте... Давайте немного поговорим... Как там в Латвии?» Вопрос непраздный, учитывая, что после трагического нападения России на некогда братскую Украину прошло всего дней десять. И тогда я начал говорить. Откровенно. Искренне. Минут пять. О памятнике. О русских школах. О войне. Барышников не перебивал, внимательно слушал. Потом искренне поблагодарил и повесил трубку.
Тот разговор я завершил оптимистично (не потому, что по натуре оптимист). Сказал, что сужу по своим знакомым (а круг общения широкий, хоть небольшое социологическое агентство открывай): после 24 февраля многие из тех, кто раньше публично поддерживал Путина и Россию, отвернулись от него. В том числе и в Даугавпилсе. Это действительно так. Другая история: коллега, гражданин Латвии, в те дни уезжал из России. На границе автобус остановили и задержали двоих с русскими фамилиями, среди них и моего коллегу. Российские пограничники (явно по заданию, конечно) интересовались: «Как там в Латвии?». Удивились, узнав правду, вне всякого сомнения — Латвия едина. Хотя и неоднородна.
Чтобы понять это, всем нам нужен разговор наподобие того, что состоялся сейчас в театре. Чтобы медленный поезд не стоял на месте. В конце концов, как говорится в русской пословице: «Худой мир лучше доброй ссоры». Это мой ответ на задаваемый своим героям создателями спектакля вопрос: что лучше - приятная вражда или неприятный разговор?..
