Первый рабочий день после отпуска для премьер-министра Кришьяниса Кариньша оказался очень тревожным. Разрушительная буря с чрезвычайно сильными порывами ветра и градом размером с яблоко нанесла огромный ущерб в окрестностях Добеле, Тервете и в других местах.
Кто из рижан не посещал природный парк Тервете? Теперь этот чудесный уголок природы безвозвратно уничтожен. Об этом после посещения парка заявил министр охраны окружающей среды и регионального развития Марис Спринджукс. Хотелось бы надеяться, что министр ошибается, что разрушения не так уж велики и что парк будет восстановлен. Может быть, не в том виде, в каком он существовал до сих пор, но парк снова будет радовать нас.
Разрушения от урагана еще только обобщаются. И правительство заявило, что до тех пор, пока масштабы ущерба не будут подсчитаны, решение о компенсациях приниматься не будет. Очень не хотелось бы, чтобы эти компенсации стали инструментом политического давления. К сожалению, такая возможность не исключена, учитывая политическую ситуацию в стране.
Село является чуждым для «рижских партий»
Самый большой ущерб буря нанесла сельским районам, крестьянам и работникам лесной отрасли. И министерство земледелия, и министерство охраны окружающей среды и регионального развития находятся в ведении «Объединенного списка». Но не секрет, что отношения у премьера Кришьяниса Кариньша и министра земледелия Дидзиса Шмитса не слишком дружеские. У этих отношений — давняя история, но особенно ярко эта недружественность проявилась во время формирования предыдущего правительства Кариньша — у Шмитса и Кариньша были кардинально разные мнения по поводу актуального на тот момент вопроса об OIK (компоненте обязательной закупки), и Шмитс отказался стать министром экономики.
Сельское хозяйство как таковое для политического класса Риги традиционно как соринка в глазу. Хотя бы потому, что им всегда руководит какой-нибудь идеологически неугодный персонаж — Дуклавс, Герхардс, Шмитс. Представители условной «Рижской партии» («Новое Единство», «Для развития/За!», «Прогрессивные») никогда не возглавляли министерство земледелия, поэтому для рижских «либералов» это условная «вражеская территория».
Ситуацию еще больше усложняют два дополнительных фактора. Учитывая скептическое отношение Шмитса к «заповедям» климатических активистов, адепты этой квазирелигии жаждут отомстить «неверующему». «Логика» (обязательно в кавычках) проста: раз уж Шмитс не верит, что изменение климата происходит из-за людей, то и компенсации за ущерб от стихии возглавляемому им сектору не полагаются. Второй фактор — настойчиво продвигаемое Кариньшем уже второй месяц желание «расширить коалицию». «Объединенный список» категорически против этого. Как я уже отмечал пару дней назад, Кариньшу остро необходим какой-нибудь более или менее понятный повод, чтобы можно было «красиво» подать в отставку и начать мостить дорогу к креслу еврокомиссара в Брюсселе. Если такого «красивого» повода нет, то получается, что единственная причина формирования нового правительства и коалиции (теперь уже причина, а не повод) — это «возвращение долга» нынешним оппозиционным партиям за голоса, отданные кандидату в президенты от «Нового Единства».
Разногласия с «либеральными» кругами по поводу считающегося «неправильным» Шмитса при успешной режиссуре можно было бы сделать таким поводом. Тем более что единство нации перед лицом стихии быстро забудется, и совсем скоро возобновится ропот — почему крестьянам всегда все компенсируют, а другим предпринимателям приходится брать на себя риски?
Этим ворчунам объясняю. Во-первых, крестьянам не компенсируют все. Компенсируют только в том случае, если происходят серьезные природные аномалии. Во-вторых, сельское хозяйство — это очень специфическая, тяжелая и рискованная отрасль. Это во многом образ жизни. И не самый легкий. Вряд ли кто-то из этих ворчунов в жаркое летнее воскресенье вместо того, чтобы лежать на пляже, хотел бы сидеть за рулем комбайна и, отмахиваясь от мух и вытирая пот со лба, молотить зерно.
Здесь уместно напомнить, что во время пандемии ковида самые большие компенсации получила игорная отрасль, лобби которой в Сейме — ненавидящий село «список Зузанса» («Для развития/За!»). Риски и тяжесть бизнеса в игорной отрасли даже неприлично сравнивать с сельским хозяйством, однако игорная отрасль получила астрономические компенсации.
Нелюбовь и отсутствие интереса нельзя скрыть
Не менее важный вопрос, возникший в связи со стихийным бедствием, — кто сейчас руководит страной? Давайте сравним две записи в социальной сети Twitter.
«В телефонном разговоре с председателем Добельской краевой думы Иварсом Горскисом я обсудил ситуацию после бури, а также устранение последствий. Завтра после посещения восточной границы отправлюсь в Добельский край. Стойкости жителям Добеле, вместе мы справимся с этим бедствием!».
«Латвия переживает беспрецедентную бурю, которая нанесла большой ущерб в центральной части страны. Я просил министерство охраны окружающей среды и регионального развития и министерство земледелия обобщить информацию о разрушениях, нанесенных бурей, и необходимых действиях правительства. Призываю всех быть осторожными во время бури».
Нет необходимости объяснять, почему одна запись за сутки получила 1493 лайка, а вторая несравнимо меньше — 172. Одна запись написана человеческим языком, а другая — бюрократическим, в котором почти не чувствуется сопереживание. Первую запись сделал президент Эдгарс Ринкевичс, вторую — премьер Кришьянис Кариньш.
Неслучайно сразу после бури самый популярный вопрос, который задавали в соцсетях, был таким: где Кариньш? В течение дня он продолжал распространять такие же, фактически демонстрирующие незаинтересованность сообщения: «Ответственные службы работают в усиленном режиме, чтобы оказать помощь населению и как можно скорее устранить нанесенный бурей ущерб. Призываю всех быть осторожными и без необходимости не выходить из дома во время бури».
Можно возразить, разве премьер должен был как-то эмоциональнее проявить себя? Ему, наоборот, нужно было сохранять хладнокровие. Не поддаваться эмоциям. Согласен, но от высказываний Кариньша не веет и твердой уверенностью и готовностью действовать. От них веет холодком и отсутствием сопереживания. Незаинтересованность — это то, что нельзя скрыть. Можно задать встречный вопрос: почему в записи президента, в отличие от записи премьера, не чувствуется этого бесчеловечного механического холодка?
В этом году в первый день января я написал комментарий о новогоднем обращении Кариньша к народу и выдвинул версию, что это первая в мировой истории новогодняя речь главы государства, написанная искусственным интеллектом. Такой она была безличной и экстерриториальной. В этой речи название Латвия смело можно было заменить на название любой другой страны, и никто бы даже не заметил какого-то несоответствия.
Теперь, когда Кариньш уже пятый год возглавляет правительство нашей страны, все яснее становится, что Латвия ему не по душе. Он ее просто не любит. Он руководит страной и правительством как приглашенный со стороны наемный менеджер. Как Мартин Гаусс авиакомпанией airBaltic. Эту нелюбовь, как и отсутствие интереса, нельзя скрыть. Эти два качества — нелюбовь и отсутствие интереса — ярко проявились и в высказываниях Кариньша по поводу тарифов Sadales tīkls. Напускное удивление. Хотя дискуссия об этих тарифах была долгой, и в ходе этой дискуссии Кариньш придерживался своей обычной страусиной тактики — голова в песке, ничего не вижу, ничего не слышу и ничего знать не хочу.
«Конечно, возникает вопрос — находится ли наш государственный регулятор на высоте задачи», — с наигранной суровостью спрашивает премьер. Он прекрасно знает, что регулятор — независимое государственное структурное подразделение, которому упреки премьера как с гуся вода. Реальный эффект от этих высказываний точно такой же, как от «глубокой озабоченности» и «резкого осуждения» Евросоюза и ООН. То есть никакой. Пустые слова.
Как я уже подчеркивал, единственным реальным путем изменить эту тарифную политику стали бы поправки к закону о регуляторах, но в наших условиях это так же реально, как изменить устав ООН или выбросить Россию из кресла постоянного члена Совета безопасности ООН. Беру только что сказанные слова назад. Есть еще один путь. На следующих выборах выкинуть из правящей коалиции «Новое Единство». Не потому, что эта партия была уж очень хуже других. В наказание. Как предупреждение другим. О том, что происходит, когда политики забывают, зачем их избрали.
