Арестованная в сентябре 2020 года активистка белорусской оппозиции Мария Колесникова с февраля прошлого года находится в тюрьме в полной изоляции.
Позвонить Марии Колесниковой нельзя, она не пишет писем, ее не навещают ни родные, ни адвокат, передает lrytas.lt. «Каждый день я ожидаю новостей... Мы даже не знаем, жива ли она», — рассказала сестра Марии Татьяна в состоявшейся недавно в Варшаве беседе с BBC. Она уже полгода ничего не слышала о своей сестре.
«Я надеюсь, что это ее не сломит, но, конечно, это влияет на сознание любого человека. Это можно считать пыткой», — говорит Татьяна. Белорусские власти продолжают выслеживать и задерживать участников проходивших три года назад огромных митингов оппозиции, другие известнейшие политзаключенные страны в настоящее время содержатся «в условиях полной изоляции».
«Я думаю, они хотят сломить их психологически, — поясняет Татьяна, говоря о политзаключенных. — Они видят, что политзаключенные по-прежнему оптимистичны и очень сильны, поэтому хотят переломить их мышление». Колесникова была одной из женского трио, собиравшего толпы на протестах во всей Беларуси после того, как Лукашенко в очередной раз сфальсифицировал итоги выборов.
За протестами против фальсификации итогов голосования последовали массовые аресты, избиения и пытки, которые были тщательно задокументированы, однако должностные лица до сих пор категорически отрицают произошедшее.
Мария выделялась не только своими короткими светлыми волосами и ярко-красными губами, но и неизменной улыбкой и вызывающе позитивным настроем. Именно это заставило ее разорвать свой паспорт, когда власти попытались ее депортировать, что и привело к аресту женщины. Последний раз Татьяна получала информацию о своей сестре 2 февраля 2023 года, когда ей пришла открытка из тюрьмы. Мария написала, что ей не хватает прежних дней свободы, когда она с друзьями могла пить кофе и обсуждать новые проекты. Она нарисовала улыбающееся лицо и сердечко, заверяя Татьяну, что у нее все «хорошо», и что настроение у нее «радостное». С тех пор от нее не было вестей.
Лукашенко неоднократно заявлял, что в Беларуси «нет ни одного политзаключенного», так как в уголовном кодексе страны нет такой статьи. Однако, по информации правозащитных организаций, в настоящее время в Беларуси почти 1500 человек находятся в заключении за миролюбивую политическую деятельность или взгляды. Один из недавно освобожденных активистов организации рассказал, что последние девять дней в тюрьме он был вынужден провести в одиночной камере, лежа на мокром бетонном полу.
Аресты не прекращаются и по сей день. В одном из женских приютов Варшавы женщина по имени Инга рассказала, что через два года после окончания протестов полиция пришла, чтобы провести у нее обыск. Полиция обнаружила ее фотографии в телефоне друга, в том числе фото на одном из митингов, где она стоит с накинутым на плечи бело-красно-белым флагом. «Сказали — если ты «политическая», ты это почувствуешь», — рассказывает Инга, вспоминая неделю, которую она провела в центре задержания Окрестина в Минске. В камере с четырьмя кроватями находились 14 женщин. Не было ни душа, ни зубной щетки, ни туалетной бумаги. «К нам относились как к животным», — говорит она. Но эти воспоминания не заставляют ее плакать. Она вспоминает, что все заключенные в ее камере находились там исключительно из-за своих убеждений.
«У нас в камере было государственное телевидение, и оно говорило так, как будто ничего страшного не произошло. И мы думали — как можно говорить, что все в порядке, если в тюрьме так много людей? Они сажают нас в тюрьму только из-за слов», — рассказывает Инга.
Позже Ингу отпустили из заключения под домашний арест, и в начале этого года с помощью активистов она сбежала из страны. Она не сказала своему сыну, куда направляется, пока не оказалась в Европе, в безопасности. Теперь она каждое воскресенье участвует в митингах в центре Варшавы, поет белорусские песни, напоминая о других политзаключенных, и скандирует лозунги против войны, которую ее страна помогает вести в Украине. В митингах участвуют немногие, несмотря на то, что в Польше увеличивается количество тех, кто бежит из Беларуси.
«На мой взгляд, это предательство, — говорит организатор митингов Анна Федоронок. — Если мы забываем о людях, находящихся в тюрьме, мы их предаем. Мы здесь свободны. Если мы не будем говорить, то кто будет это делать?»
