Уже с первых дней своего президентства Эдгарс Ринкевичс демонстрирует удивительную активность и политическую силу. Он буквально подгоняет вперед, заставляет работать всю ту проржавевшую систему государственного управления, которая до сих пор, находясь как бы в полусне, занималась производством бумаг и сочинением отговорок о том, почему ничего нельзя сделать.
На встрече с жителями Лиепаи Эдгарс Ринкевичс с легкой улыбкой заметил, что его уже сейчас бьют со всех сторон за то, что он, говоря о Комиссии по регулированию общественных услуг, позволил себе задать риторический вопрос: «Должны ли мы вообще финансировать такую контору?» То же самое можно сказать и о многих других «конторах» с огромным количеством получающих там зарплату бюрократов.
Встреча президента с жителями проходила в самом престижном зале Лиепаи — концертном зале Lielais Dzintars. Как потом пожаловалась одна из посетительниц этого мероприятия: «Взяла с собой шестилетнего сына, он был немного разочарован, потому что не понимал: почему человек не поет, если он выступает в концертном зале?» Ринкевичс действительно не пел, хотя встречали его почти как звезду эстрады. При его появлении все встали и начали громко аплодировать, в ответ президент очень энергично замахал руками, призывая всех сесть.
Саму встречу можно оценивать в двух плоскостях: в конкретной плоскости, исходя из ответов президента на заданные ему вопросы, и в абстрактной, метафизической плоскости — исходя из продемонстрированного им стратегического видения. Какие конкретные вопросы обсуждались? Именно обсуждались, потому что, как обычно бывает на подобных мероприятиях, многие, задавая вопросы, сами растекались в пространных разъяснениях и излагали собственное видение проблемы.
О всенародном избрании президента и расширение демократии
Эдгарс Ринкевичс признался, что раньше он был скорее сторонником всенародного избрания президента, но сейчас склоняется к тому, что следует сохранить нынешний порядок. Со своей стороны в скобках отмечу, что до сих пор ни сам Ринкевичс, ни его партия поддержки всенародному избранию президента не высказывали. Свою позицию президент обосновал так: всенародно избранного президента следовало бы наделить более широкими полномочиями, что означало бы существенное изменение Стверсме — со всеми связанными с этим рисками. На возражения о том, что в большинстве стран, которые обогнали нас по многим показателям, президента избирают всенародно, Ринкевичс ответил: в Эстонии нет всенародно избранного президента, но эстонцы нас тоже обогнали.
К примеру Эстонии часто обращаются, поэтому следует пояснить, что в Эстонии президента избирает гораздо более широкий электорат, чем у нас. У нас сто депутатов Сейма в ходе открытого голосования формально голосуют в соответствии с решениями, принятыми руководством партий. В Эстонии в выборах президента участвует широкий круг представителей самоуправлений, президент избирается в ходе закрытого голосования, что затрудняет (но не исключает) возможности политических договоренностей. Но и в самой Эстонии царит весьма скептическое отношение к существующему там порядку, так что следует согласиться с президентом в том, что есть разные модели, достигнуты разные результаты и очень трудно сказать, какая модель лучше.
О высоком пороге для инициирования референдумов
Президент напомнил, что этот высокий порог — более 140 000 подписей (10% имеющих право голоса на последних выборах) — был введен после референдума 2012 года о государственном языке. До этого порог был слишком низким. Но поднимая этот порог, политики слишком увлеклись и перестарались. Сейчас этот порог слишком высок, но, по мнению президента, если бы тема референдума была действительно серьезной и важной для общества, то и этот порог можно было бы преодолеть, так как подписаться легко можно через Интернет. Однако президент сразу добавил, что он очень осторожен по отношению к электронному голосованию на выборах, которое проводится в Эстонии. По причине безопасности.
Также президент весьма скептически относится к изменению избирательной системы и радикальному изменению системы госуправления (бюрократической системы). Скорее всего, понимая свое бессилие по отношению к гидре бюрократии, Ринкевичс в этом вопросе «плавал» больше всего, в итоге придя к тому, что на самом деле ничего не надо менять. Он сослался на ограниченные полномочия президента, однако пообещал активно использовать право возвращать Сейму законы, которые он сочтет законодательным браком. Ринкевичс дал понять, что он не будет удобным для Сейма президентом (прямым текстом это не звучало).
О диктате банков и налоге на сверхприбыль
Эдагарс Ринкевичс повторил уже ранее высказанное недовольство деятельностью банков в Латвии. «Банковский сектор выпущен на зеленый луг и делает что хочет», — образно обобщил он. Впрочем, президент напомнил и о недавней борьбе с банками в связи с «отмыванием денег», и о том, что у нас, как обычно, перестарались. Говоря об этом «излишнем старании», Ринкевичс отметил, что «зачастую общество думает, что другие нам что-то навязывают и что "плохим" является Брюссель, который навязывает. Но нам ничего не навязывают. Излишняя старательность происходит на месте, и это Рига является этой "плохой"».
Выводы по итогам встречи
В целом почти со всем, что говорил президент, можно согласиться и поддержать. Только в голове возникает странное ощущение, когда понимаешь, что этот человек, который так умно и правильно все говорит, сам на протяжении десятилетий был внутри всего этого. И он все это обсуждал, голосовал за это и вводил. Невольно возникает вопрос: где ты был раньше? Почему ты только сейчас позволяешь себе открыть рот и произнести все это вслух? Ответ ясен. Система устроена так, что если бы он раньше что-то сказал, то никогда бы не добрался до Рижского замка. Его бы уже давно выбросили из системы. Таким образом эта встреча президента с общественностью (судя по реакции публики, в основном с его горячими сторонниками) выглядела в политическом аспекте. В метафизической плоскости Ринкевичс воплощает совершенно отличную от своего предшественника стратегию поведения. Именно ту стратегию, которой остро не хватает Латвийскому государству и латвийскому обществу в целом.
Стратегическая ошибка Эгилса Левитса заключалась в том, что он не хотел (боялся) поссориться с теми, кто его избирал. За все время своего четырехлетнего президентства он ни разу решительно не выступил против той правящей коалиции, которая его избрала. Были робкие возражения по поводу невыполнения принятого Сеймом закона о финансировании здравоохранения при принятии бюджета на 2020 год, было ворчание при подписании закона об административно-территориальной реформе, но ничего, кроме ворчания, не происходило. Ни один серьезный, получивший широкий резонанс в обществе закон не был возвращен в Сейм на повторное рассмотрение. Не хотелось бы использовать громкие слова, но со стороны казалось, что Левитс пытается угодить политическому классу. В конце концов все зашло так далеко, что он даже демократически избранных представителей народа начал делить на «правильных» и «неправильных». Это уже выглядело почти жалко.
Эдгарс Ринкевичс демонстрирует совершенно другое отношение. Он активно указывает другим, что нужно делать, и мы можем быть уверены — тем, кому он указывает, это совершенно точно не нравится. Ринкевичс обещает возвращать на повторное рассмотрение каждый закон, который Сейм примет, не прислушавшись к его мнению. Еще рано судить, как все это будет происходить на практике, но та общественная поддержка президента, которая чувствуется уже сейчас, не позволит депутатам просто игнорировать мнение Ринкевичса.
Люди испытывают уважение к четкой и определенной, независимой позиции. Те, кто всегда хотят угодить, удобны для начальства, но уважительного отношения к ним нет. Их всегда можно обмануть как дураков или выбросить как использованные тряпки. Может быть, именно эта готовность нашей страны и общества всегда угождать (как сказал бы Ринкевичс — готовность перестараться) и является причиной нашей прославленной отсталости? Может, стоит взять пример с президента и возвращать обратно каждую брюссельскую директиву, которая не устраивает нас в какой-то сфере? В Лиепае, в зале Lielais Dzintars президент именно так и сказал — далеко не все брюссельские директивы надо в спешке выполнять. Будем думать собственной головой, думать прежде всего о своих интересах и меньше смотреть на то, что скажут об этом другие. Только так можно завоевать уважение и доверие.
