На этой неделе президент Латвии Эдгарс Ринкевичс начнет консультации с представленными в парламенте партиями о создании нового правительства. После того как президент выслушает все партии, ему предстоит выбрать, кому поручить формирование следующего Кабинета министров.
На первый взгляд, может показаться, что эти консультации — чистая формальность. Уже сформировалось ядро нового правительства — «Новое Единство», Союз зеленых и крестьян, «Прогрессивные». Уже назван избранный этим ядром премьер — Эвика Силиня. Все уже ясно. Все уже решено.
В соответствии с Сатверсме, Латвия является парламентской республикой. Даже президента Латвии избирает Сейм, а не народ. И поэтому президент должен действовать в соответствии с результатами выборов Сейма. Но ни один документ не может включать в себя такую неуловимую величину, как авторитет личности. Вес и силу личности. Силу слова.
Претензии Эдгарса Ринкевичса на то, чтобы превзойти рекорд популярности Вайры Вике-Фрейберги даже не скрываются. Амбиции у Ринкевичса высокие — стать лучшим президентом Латвии всех времен. Если ему это удастся, выиграют все, поэтому пожелаем ему успеха.
Для того чтобы достичь этой цели, нужно избегать всего, что может бросить тень на президента на этом пути. Когда бывший глава правительства Кришьянис Кариньш задумал сомнительную, с конституционной точки зрения, замену министров правящей коалиции и правительства, при этом оставаясь на посту премьера, Ринкевичс отправил четкий сигнал, что не поддерживает такие действия. Президент, указав на 56-ю статью Сатверсме, дал Кариньшу понять, что такая выходка не пройдет. Нелегитимного правительства президент не допустит. Кариньш еще в пятницу обещал не отступать, но уже в понедельник отступил.
Однако тень на вполне светлый образ Эдгарса Ринкевичса (говорю это без малейшей иронии) бросают обстоятельства его избрания президентом. Поскольку его избрали голосами оппозиционных сил, то пошли разговоры о «политическом рынке». Если говорить совершенно четко и ясно, то ценой избрания президента было место в правительстве. И то, что буквально сразу же, вечером того же дня, когда состоялись выборы президента (31 мая), начались разговоры о расширении коалиции, позволяет безо всяких колебаний назвать это ценой.
Все эти уклончивые разговоры на протяжении почти трех месяцев — о том, что договоренностей не было, о том, что не происходит никакого «возвращения долга» и так далее, выглядят лживо, лицемерно и некрасиво. И даже неважно, насколько данные перед выборами президента обещания были конкретными и твердыми. Главное, что все последующие действия точно совпадают с тем, о чем в политических кругах говорят еще с 10 мая — со дня встречи коалиции по выборам президента в зале заседаний министерства иностранных дел.
Если сейчас сформируется новая правящая коалиция, которая точно совпадает с той коалицией, которая избрала президента и которая по численности меньше, чем предыдущая, то это, несомненно, коалиция «возвращения долга». Любые неудачи такого правительства — а от них никто не застрахован — будут бросать тень и на самого президента. Все неудачи нового правительства станут ценой избрания президента.
Нужно ли это Эдгарсу Ринкевичсу? Нужно ли ему правительство, которое плотно ассоциируется с некрасивой стороной его собственного избрания? Определенно нет. В то же время будем реалистами. Каким бы ни был авторитет президента, он не может игнорировать реальное соотношение сил в Сейме. У «Нового Единства» больше всего голосов, они уже выдвинули своего премьера. Что теперь делать другим?
Президент призывает выдвигать и других кандидатов в премьеры. Ядро нового правительства с 52 голосами своего кандидата уже назвало. Если бы теперь «Объединенный список» выдвинул кандидатом в премьер-министры Улдиса Пиленса, то все усилия столкнулись бы с блоком из 52 голосов (скорее всего, было бы именно так), а Пиленс и представляемая им политическая сила начали бы выглядеть как явные неудачники. Президентом не стал, премьером не стал. Вечный проигравший.
Скажем все как есть. Сегодня политический класс воспринимает «Объединенный список» как партию политических слабаков, которые в мастерстве политических шахмат сильно уступают таким закаленным бойцам, как «Новое Единство», Союз зеленых и крестьян и даже Национальное объединение. Из-за политического неумения «Объединенный список» ставят на одну полку с «Прогрессивными», которых пока тоже не воспринимают всерьез.
Это значит, что у Эдгарса Ринкевичса нет больших возможностей для маневра в вопросе о выборе того, кто будет составлять правительство. Единственное, что он может требовать (да и то только высказав пожелание), — это расширение коалиции. Поскольку Национальное объединение и «Прогрессивные» уже заявили, что вместе они работать не будут, то единственный вариант расширения — привлечь в коалицию «Объединенный список».
Теоретически это выглядит логично. Ни одна из партий «ядра» не имеет принципиальных возражений против того, что «Объединенный список» войдет в коалицию. По крайней мере, если судить по публичным высказываниям. И Союз зеленых и крестьян жестко не выступает против «раскольников», которыми, с их точки зрения, может выглядеть «Объединенный список». Так в чем проблема? За полгода работы Сейма сформировались два довольно тесных блока. Союз зеленых и крестьян и «Прогрессивные» (то, какими были отношения этих сил перед выборами в Сейм, — это уже история) и Национальное объединение и «Объединенный список». Если у всех представленных сейчас в парламенте партий есть своя, более или менее определенная идентичность, то у «Объединенного списка» с этим большие проблемы.
Войдя в новое правительство Эвики Силини на условиях «пятого колеса», «Объединенный список» рискует еще больше утратить эту свою идентичность и стать совершенно никаким. Тем, на кого вообще никто не рассчитывает. С другой стороны, и оставшись в тесном блоке с Национальным объединением, «Объединенному списку» будет сложно более четко обозначить свою идентичность.
Национальная и консервативная ниша кажется уже занятой. Правда, «Объединенный список» мог бы претендовать на избирателей, которые являются чуть более умеренными националистами и чуть более умеренными консерваторками, чем избиратели Национального объединения. Уходя в оппозицию, «Объединенный список» мог бы обвинить Союз зеленых и крестьян в «предательстве принципов» и в том, что они идут вместе с условными «либерастами» и «сороситами». Другой вопрос — насколько сильно это волнует электорат Союза зеленых и крестьян. В любом случае какие-то шансы все-таки сохраняются.
Подведем итоги. У президента имеется лишь чисто теоретическая возможность не называть Эвику Силиню следующим премьер-министром. Если не произойдет каких-то уж совсем неожиданных политических изменений (спекуляции в связи с биографией потенциального премьера таковыми не являются), то у президента нет вариантов.
Куда более тяжелый выбор предстоит сделать «Объединенному списку». Допускаю, что и президент, и названная им создательница правительства постараются (по поручению президента) уговорить «Объединенный список» войти в коалицию. Насколько эту партию действительно хотят видеть за столом правительства — это другой вопрос. По крайней мере, формально у «Объединенного списка» была бы возможность войти в коалицию, если бы они этого хотели. И, несомненно, среди представителей этой политической силы есть те, кто этого хотят.
Выгодно ли это «Объединенному списку» как политической силе? Вот по этому поводу есть большие сомнения, хотя никогда ничего нельзя предсказать на все сто процентов. Сейчас самые большие шансы имеются для создания коалиции, которую поддержат 52 депутата Сейма (голос Олега Бурова в данной ситуации несущественен), и для того, что «Объединенный список» и Национальное объединение останутся в оппозиции. Хочет этого кто-то или нет, но это означает, что Айварс Лембергс возвращается на площадку.
