Несмотря на то, что многолетний руководитель и главный оратор Союза зеленых и крестьян Аугустс Бригманис сейчас вроде бы отошел в сторону от руководства партией, уступив место своим младшим коллегам, он остается одним из самых знающих и влиятельных политиков не только в рядах Союза зеленых и крестьян.
Политические прогнозы Бригманиса сбываются с удивительной точностью. Прошлым летом, сразу после выборов 14-го Сейма, он прогнозировал, что весной политический ландшафт сильно изменится. И если тогда ни «Новое Единство», ни «Прогрессивные» не хотели даже разговаривать с Союзом зеленых и крестьян, то сегодня — меньше чем через год — с ними уже создается новое правительство.
За несколько дней до голосования в Сейме об утверждении нового правительства Эвики Силини мы встретились с Аугустсом Бригманисом, чтобы узнать, как он оценивает то, что происходит сейчас.
Создатель нового правительства — Эвика Силиня, публично назвала представляемую вами политическую силу — Союз зеленых и крестьян — ненадежными партнерами, которым нельзя доверять и поэтому нельзя давать важные министерства. Но формировать правительство с «ненадежными» можно?
Вчера я слышал эту ее фразу по телевизору. Правда, после этого она немного осеклась и добавила: ну, они сами с этим согласны. Лично я отношусь к этому довольно спокойно. Я перерос ситуацию, когда при вхождении в правительство хочу чего-то любой ценой. И другие из нашей партии также не настраивались на то, что если мы идем в правительство, то обязательно хотим то-то и то-то, такое-то министерство. И поэтому я не вижу большой проблемы в этой ситуации. Если у них (тех, кто называет нас ненадежными) есть такое мнение и если это мнение не помешает им сформировать правительство, ну и бог с ними. Пусть руководят министерством обороны, пусть руководят министерством юстиции, министерством внутренних дел. Там много работы. Пусть работают.
А вам все-таки не обидно?
Этот синдром обиженной старой девы прошел. Я сейчас смотрю на людей из уходящего правительства, которые с каменными лицами публично заявляют: мы обиделись. Мы очень обиделись. А потом заходят за угол и спрашивают: ну как дела, что нового? Надо сказать, что во всем этом очень много лицемерия.
Другая история, о которой много говорят, — это ратификация Стамбульской конвенции. Стало ли это составной частью нового коалиционного соглашения?
Решение о ратификации этой конвенции будет безотлагательным. Не следует лелеять иллюзий. Этот вопрос будет внесен в повестку дня в ближайшее время. Допускаю, что Стамбульская конвенция будет сопровождаться какими-то разъяснительными документами, которые будут опираться на правовой фундамент Сатверсме. Я эти документы не видел, но знаю, что с ними очень серьезно работает наш депутат Гунарс Кутрис. Когда мы ознакомимся с итогом этой работы, тогда и будет сделано окончательное заключение, но у меня нет оснований сомневаться в юридической компетентности нашего депутата. В любом случае проект решения близок к ратификации.
То есть можно сказать, что соглашение было.
Я там рядом не стоял, за руку никого не держал, и поэтому не могу сказать, в какой форме это зафиксировано. Думаю, что этот пункт не войдет в правительственную декларацию. Возможно, я ошибаюсь, потому что после нашего разговора пройдет еще какое-то время. Концептуально достигнуто понимание, что вопрос о ратификации Стамбульской конвенции надо решить. Это я могу подтвердить.
Значит, заминки не будет?
Думаю, нет. Правда, там очень хрупкое количество голосов.
Положение о работе вашей фракции является весьма строгим. По существенным вопросам никакого свободомыслия не допускается.
В сложившейся ситуации, когда у коалиции 53 голоса (в эти дни подпишем договор с Олегом Буровым), это будет вопрос, по которому никаких шагов в сторону сделать будет нельзя. Придется голосовать за то решение, которое примет большинство фракции. И тогда надо будет объяснять это обществу.
Значит, вас не беспокоит, что консервативно настроенной части общества такое голосование может не понравиться?
Я сам всегда говорил, что не буду голосовать за ратификацию, но я со многими разговаривал, мы провели внутренний опрос, и надо сказать, что большинство относится к этому вопросу достаточно равнодушно. У людей сегодня другие приоритеты.
Какие приоритеты?
Это абсолютно экономические приоритеты. Люди даже уже не столько обеспокоены вопросом безопасности, потому что все видят те силы, которые помогают нам гарантировать нашу безопасность [НАТО], но людей беспокоит, что будет у них на столе, и что останется у них в кошельке. Сейчас важнейший приоритет — тарифы Sadales tīkls. Это несомненно.
По этому вопросу в коалиции уже есть договоренности?
Договоренностей нет, но разговор был, и всем понятно, что эти тарифы надо снижать. Надо просто взять и снизить. Я очень надеюсь, что мы пойдем в этом направлении. Неважно, что скажут эти начальники из Sadales tīkls. В эти их рассказы, что иначе им конец, что жизнь остановится, я просто не верю. Надеюсь, что по этому вопросу будут приняты очень конкретные решения.
У Союза зеленых и крестьян весьма сложные отношения с «Объединенным списком». Как вы оцениваете их нынешнюю ситуацию?
Заигрались.
А разве вы сами не провоцировали их остаться вне коалиции? Было ощущение, что, например, на программе Латвийского телевидения Kas notiek Latvijā? Викторс Валайнис специально раздражал Эдгарса Таварса, чтобы они не сели с вами за один стол в правительстве.
Я бы так не сказал… Я помню времена, когда некоторые лидеры «Объединенного списка» захлопнули двери перед Союзом зеленых и крестьян со словами: вы будете вечно сидеть в оппозиции, а мы идем в правящую коалицию. Мы уходим, а вы тут оставайтесь со своими проблемами, сами знаете какими, там за дверью вы и останетесь.
Если мы сейчас посмотрим на всю эту историю, то увидим, что все, что они сделали, имело один большой знак минус. При формировании уходящего правительства они получили не лучшие его министерства. Наоборот, самые проблемные. Это первое. Второе — заигрались и подставили под удар своего кандидата в премьеры — Улдиса Пиленса. Не верю, чтобы человек такого уровня пошел, чтобы специально проиграть.
Вы имеете в виду выборы президента?
Да, выборы президента. Это второе. И третье: ну, чего еще больше можно было желать? Приходит Кариньш с предложением расширить коалицию. Они должны были просто согласиться. Как показали дальнейшие события, это было бы самым разумным решением. Нет. Они начинают снова говорить об огромной обиде, выдвигать какие-то принципы. У них до самого конца оставалась возможность. «Новое Единство» их все время приглашало. Теперь они в оппозиции. Возможно, в оппозиции они покажут себя сверхмощной политической силой. Пусть попробуют.
Как вы видите роль Улдиса Пиленса в этом контексте?
Никто не демонстрирует на публику, что его в какой-то момент использовали. Но как ни посмотри, он проигравший. В свое время Союз зеленых и крестьян тоже оказался проигравшим. У каждой политической силы и ее лидера в жизни может наступить такой момент.
Национальное объединение тоже находится в подобной ситуации?
У Национального объединения все-таки немного другая ситуация. Я согласен с теми, кто говорит, что Национальное объединение не так сильно рискует, оставаясь в оппозиции. У них свой электорат. Другое дело, что у них постепенно падает рейтинг и им нужна какая-то история успеха, чтобы предъявить ее своим избирателям. Что они смогут предъявить, находясь в оппозиции? Понятно, что они будут критиковать правящую коалицию. Но есть большая разница — или ты сам уходишь в оппозицию, или тебя в оппозицию отправляют. Для партии хуже всего, когда ее отправляют в оппозицию, исходя из каких-то принципов. Что делать в этот момент — самим уходить?
Мы говорим о...
О чем угодно.
Можно сказать, что Национальное объединение ушло само.
Они сказали, что не могут ужиться с «Прогрессивными». И своя логика тут есть. На заседаниях Сейма они все время вели конфронтационные дискуссии. Другой вопрос — так ли велика разница во мнениях, что никак нельзя было работать вместе?
Национальное объединение должно было как-то проявить себя, потому что эта партия постепенно начала терять свою специфическую идентичность. Это особенно проявилось во время полномочий предыдущего Сейма, я сам в нескольких статьях называл Национальное объединение «чемпионами по глотанию жаб». Если во время войны национально настроенная партия так слабо стартует, то что-то надо делать.
В политике сейчас нет ярких лидеров. Мы не видим ярких лидеров ни у «Объединенного списка», ни у Национального объединения. Райвис Дзинтарс как будто отошел в сторону, а других нет. «Объединенный список» представляет собой еще более печальное зрелище. Когда у памятника Свободы встречали наших баскетболистов, то там были уже другие лидеры. При этом они не залезали на трибуну и не произносили речей. Пожали руки спортсменам и остались внизу, около трибуны. Автографы не раздавали.
О новом правительстве Эвики Силини еще рано говорить, а прогнозы о его стабильности и успешности являются самыми разными. Какой вы видите перспективу нового правительства?
Будем реалистами. Будет совсем немного таких решений, какие общество приняло бы с восторгом. Я хочу подготовить общество к тому, что наследие, оставленное уходящим правительством, является сложным. Те обещания, которые они дали, нам надо будет выполнять. Речь идет об обещаниях учителям, полицейским, работникам здравоохранения. Все эти обещания предполагают финансирование в сотни и сотни миллионов евро. Таким образом, в первую очередь нужно разобраться со всеми этими обещаниями. Моя оценка такова: если мы справимся с этим бюджетом (бюджетом следующего года), потому что все захотят много чего получить, то дела пойдут.
Какая все же была достигнута договоренность о дистанцировании от «влияния Лембергса»? Это вопрос, к которому все время возвращаются.
Вернемся к началу нашего интервью. Если мы согласились с тем, что мы такие, какие мы есть, то пожалуйста: есть министерства, на которые мы даже не смотрим. Пусть там сидят совсем ответственные политические силы. И нет ничего страшного в том, что некоторые представители этих политических сил уже гостят в разных конторах у следователей.
Это намек на события в Валмиере?
Ну вот, я этого не говорил. Нечего сыпать соль на раны. Это первое. Второе — у Лембергса есть свои дела, которые надо делать. Сейчас идут разные судебные процессы, и он больше занят этими процессами, чем тем, что происходит тут, в правительстве. Пусть ему удастся справиться с этим делами. Мы от него не отгородились, он остается нашим кандидатом в премьеры.
И на следующих выборах Сейма Лембергс снова будет вашим кандидатом?
До следующих выборов Сейма еще далеко. И сейчас не стоит о них говорить. Что же касается нынешнего политического процесса, то в ходе формирования правительства каждый должен сделать свой шажок вперед. Ключ к нашему успеху или, наоборот, поражению будет зависеть не от голосования по Стамбульской конвенции или чего-то в этом роде. Все решит то, как будут работать конкретные министры и что они смогут в этих сложных условиях показать. Как они смогут подать себя, чтобы выиграть в этой общей истории?
