Kontekst.lv поговорил с латвийскими добровольцами, воюющими вместе с украинцами против российской армии.
Война в Украине продолжается уже два года. Сразу после ее начала Латвия разрешила своим гражданам воевать на стороне Украины в качестве добровольцев. Но действующие латвийские военные и ополченцы (земессарги) участвовать в войне не могут. Сколько жителей Латвии встали в строй на защиту Украины - неизвестно.
«Если Украина проиграет - Латвия будет следующей»
Химарс свой украинский путь начал с того, что перегонял туда автомобили из Латвии - сначала только до границы, но со временем появилась возможность добраться и до самого фронта. Там мужчина пережил несколько ракетных обстрелов и почувствовал, каково это - прятаться в подвале, по которому стреляет танк. «Я вспомнил свое военное прошлое и решил, что надо идти воевать», — вспоминает Химарс. Так, в августе 2022 года он начал серьезно готовиться к поездке на фронт, а в январе 2023 года туда отправился…
Много лет назад он пошел в армию сразу после школы и «завис» там на пять лет. А потом, говорит, занялся бизнесом и был максимально далек от всего, что связано с «военщиной». Сначала занимался продвижением сайтов, затем делал концентрированный сироп из березового сока, выращивал зелень и продавал всё это ресторанам. Но и сок, и зелень — дело сезонное, а осенью и зимой Химарсу было скучно и нечем заняться.
На войну он поехал отчасти из-за этой скуки, но в первую очередь, конечно, чтобы помочь ВСУ. Он вспоминает, что труднее всего пришлось его матери - она долго не могла смириться с тем, что сын будет рисковать жизнью на войне в чужой стране.
«Я ей объяснил, что если Украина проиграет, Латвия будет следующей, и что нам это точно не нужно, - вспоминает военный. - Лучше решить всё уже сейчас, когда Россия напала на Украину».
Он считает, что в Латвии недостаточно смельчаков, и что в Украине легче победить российскую армию хотя бы потому, что там больше людей, готовых к этой борьбе: «Лучше в Украине 50 человек навстречу русским, чем в Латвии, нас, таких бойцов, будет всего пять».
«В меня это вшито на уровне генетической памяти»
Призрак имел боевой опыт еще до войны в Украине. Как и большинство людей с такой биографией, он не очень разговорчив и не делится подробностями своего прошлого. Отучился в техникуме, пошёл в армию, но в итоге ушёл оттуда и подался в частную военную компанию. Пять лет он служил снайпером, последние шесть лет был военным медиком.
«Я нахожусь в Украине практически с начала полномасштабного вторжения», - говорит Призрак. За всё это время он лишь однажды ненадолго вернулся домой, чтобы решить бюрократические вопросы и немного отдохнуть: «Я военный медик, а по правилам войны это значит, что сначала я военный, а уже потом - медик. Большую часть времени я нахожусь на передовой и выполняю те же задачи, что и другие военнослужащие. Я делаю всю ту же работу, что и мои побратимы, а в случае чего ещё и оказываю им медицинскую помощь».
Он служит в Международном легионе и в основном общается с другими на английском языке, но при необходимости говорит и по-русски. А еще учит украинский язык, чтобы иметь больше возможностей и просто лучше понимать украинцев.
На вопрос, почему он решил пойти на войну в чужой стране, отвечает, что это война не только Украины, но и всего свободного мира: «Только представьте, что будет, если Россия победит. Это будет катастрофа для всех». Он говорит, что весь мир должен помочь Украине окончательно победить Россию, и напоминает, что каждый раз, когда Россия куда-то приходит, она приносит туда беду. «Что будет, если она победит Украину? Она пойдёт в Польшу, страны Балтии. А мы уже были под их оккупацией, и это вшито в мою генетическую память, потому что моя семья пострадала от Советского Союза».
В Латвии живет немало людей, которые поддерживают Россию, «всё ещё смотрят российское телевидение и ведут себя как зомби», - продолжил Призрак. От таких людей он получает негативную реакцию на свое решение воевать за Украину. Но есть другая, более крупная часть латвийского общества, которая помогает Украине. Кто-то едет воевать, кто-то занимается волонтерством в самой Латвии, кто-то собирает и доставляет в Украину гуманитарную помощь. Поддержали Призрака и его друзья - во-первых, они знают, что отговаривать его от принятого решения не имеет смысла, а во-вторых, они тоже хотят скорейшей победы Украины.
Прежний военный опыт помогает ему бороться со стрессом, и в этом плане, считает он, ему легче, чем тем, кто воюет впервые: «В выходные дни я стараюсь больше тренироваться, слушать много музыки, по возможности отсыпаюсь. В общем, сейчас мой мозг привык к тому, что главная задача — воевать и помогать. После войны, когда я вернусь домой, у меня может быть посттравматическое стрессовое расстройство, но я знаю, как с ним справиться, чтобы не причинить вред ни себе, ни другим».
«В Украине я чувствую только поддержку и благодарность»
Алвис Лукша родился и вырос в Латвии, в 18 лет уехал работать в Ирландию, потом собирался стать полицейским, для чего даже прилетел в Канаду учиться в полицейской академии.
Правда, осуществить задуманное ему не удалось — Алвис окончил академию, но вместо работы в полиции улетел в Нидерланды — изучать вопросы безопасности. В 2020 году началась пандемия коронавируса, Алвис переехал в Украину, где продолжил обучение онлайн. Там же он отправился в Центр специальной подготовки, где проучился целый год перед началом войны, которая застала его в Киеве. «Там я получил много знаний и опыта, которые потом очень пригодились на фронте», — вспоминает доброволец.
Незадолго до 24 февраля 2022 года посольство Латвии в Украине попросило всех граждан Латвии покинуть страну, но Алвис даже не рассматривал для себя этот вариант: «У меня такие ценности и такой взгляд на ситуацию. Я не собирался бросать своих друзей, для меня это был не вариант».
Алвис не сожалеет о своем решении и говорит, что во время полномасштабного вторжения было много ситуаций, когда он чувствовал, что находится действительно на своем месте. Сначала он был военным медиком, а затем перешёл в разведку, чем занимается и сегодня.
«Поначалу было много адреналина и страха, и тогда я даже не думал о том, как долго всё это может продолжаться», — вспоминает доброволец первые недели полномасштабного вторжения. «Тогда я просто жил одним днем. Было много людей, которые с самого начала предсказывали, что война быстро закончится, но я никогда так не думал и не думаю до сих пор. Для того, чтобы она затянулась, существуют как внутренние, так и внешние причины. Война — это огромный бизнес, и, к сожалению, есть страны, которые заинтересованы в том, чтобы она продолжалась дольше».
Самые близкие люди поддержали Алвиса в его стремлении защитить Украину, но некоторые члены семьи высказались против: «Часть семьи не поддержала меня идеологически. Но так у многих бывает - семьи распадаются, братья и сестры ссорятся. Главное, что меня поддержали самые близкие люди. Моя мама сначала сильно переживала, но теперь говорит, что очень гордится мной».
Что касается отношения общества, то в Латвии он получает как поддержку, так и угрозы. Чаще всего российскую военную агрессию поддерживают русскоязычные латвийцы, которые больше ассоциируют себя с Россией, чем с Латвией. «А в Украине я чувствую только поддержку и благодарность», — добавляет доброволец.
«Больше всего меня удивила нехватка профессионалов во всех областях»
Механик впервые поехал в Украину волонтером еще в 2015 году - тогда он помогал военным с транспортом. Так он и ездил как волонтёр до 2023 года, пока не отправился непосредственно на фронт. Об этой поездке он заранее договорился с женой - они обсудили, когда это получится организовать и на какой срок он сможет поехать. Договорились на три месяца. «К счастью, связь у нас была каждый день. Иначе я бы здесь совсем сошла с ума», — вспоминает супруга.
Она украинка и большую часть жизни прожила на Украине - в Крыму. Вот почему, говорит Механик, ему эта война совсем не чужая. Он вообще не понимает, как можно считать войну России против Украины чужой. «Это моя война», — говорит он, будто немного возмущаясь.
Он отправился на фронт в конкретный батальон, в котором, как он знал, была огромная нехватка людей, которые могли бы заниматься транспортом. «Я уже знал, как обстоят дела на фронте, но был удивлён острой нехваткой профессионалов во всех областях. Мне было сложно понять, почему всё так», — вспоминает Механик.
Официально он считался водителем, но на самом деле часто занимался эвакуацией автотранспорта, который иногда ремонтировал сам, а иногда отдавал в ремонт другим. Самой сложной задачей было организовать поставку запчастей. И найти нужное количество специалистов, ведь сам Механик физически не мог успеть всё отремонтировать самостоятельно. «Простые работы мы отдавали на СТО [станции техобслуживания], а более сложными поломками я занимался сам. СТО перегружены и не справляются, поэтому в том районе, где я был, чувствовалась нехватка даже таких специалистов».
«Я думал, что запала хватит на два-три месяца»
Янис Раткевичс — создатель проекта Latviešu vienība Ukrainā, один из волонтёров, который покупает и отправляет в Украину форму и другие необходимые вещи. Сам он 20 лет служит в национальной обороне Латвии, поэтому имеет представление о военном деле.
В 2013 году он поехал на Майдан и привез туда немного еды, свечей и еще каких-то вещей. Познакомился с разными людьми — с некоторыми из них подружился и поддерживал связь. А когда в 2014 году началась война, они сказали, что еда у него отличная, но кроме еды, нужны… каски, бронежилеты, ботинки, рации, автомобили и все остальное. Поэтому он начал собирать деньги в Латвии, покупать необходимые вещи и отправлять их на фронт в Украину. А после начала полномасштабного вторжения он по большей части специализируется на помощи латвийским добровольцам.
Деньги он собирает через социальные сети и личные связи. Он говорит, что помогают самые разные люди: студенты, пенсионеры, бизнесмены и люди, которые работают в офисах или на фабриках. «Мужчины дают немного больше денег, чем женщины, и чаще всего это мужчины в возрасте 25-50 лет».
«Когда началась война, я ожидал меньшей реакции со стороны людей», — вспоминает Янис. «Я думал, что запала хватит на 2-3 месяца, а потом помощь будет минимальной. С 2016 по 2021 год, когда конфликт находился в замороженном состоянии, мы собирали всего 2-3 тысячи евро в год, и я думал, что мы вернемся к этой же сумме после первых нескольких месяцев полномасштабного вторжения. Но нет, люди по-прежнему много жертвуют».
