Ukraine Economic Outlook — один из крупнейших независимых мозговых центров в Украине. Его старший экономист Михаил Кухар с начала войны является членом штаба при правительстве, в котором 20 ведущих экономистов работают над антикризисными экономическими решениями. В интервью корреспонденту Rus.nra.lv украинский эксперт рассказал о финансовых потерях России в результате восьми лет гибридной войны и полутора лет полномасштабной российской агрессии на территории Украины.
Ukraine Economic Outlook сотрудничает минимум с пятью вашингтонскими аналитическими центрами (think tank) и двумя американскими университетами, с которыми мы вовлечены в ряд совместных научных работ. Это Гарвардский университет в Бостоне и Джорджтаунский университет в Вашингтоне. В 2017 году мы вместе с американскими и русскими коллегами делали доклад, который назывался Price of Crimea, то есть «Цена Крыма» для российской экономики. Российская пропаганда тогда устроила информационную кампанию в честь трехлетия захвата Крыма. Она уверяла, что убытки от санкций составили порядка 50-60 миллиардов долларов. Справедливый экономический расчет показал, что Россия в реальности потеряла за этот период более трех триллионов долларов — то есть фактически свой годовой ВВП.
Мы обновили эти расчеты, и я имел честь сделать доклад, который сейчас называется уже не Price of Crimea, а Price of War для России. Цена войны колоссальна, она превышает пять триллионов долларов — то есть Россия за годы войны потеряла свой двухлетний ВВП.
10 лет войны сделали россиян беднее на пять триллионов долларов. Россияне, как и большинство жителей Европы, слабо разбираются в триллионах долларов, поэтому мы сделали пересчет на одну семью. Это сумма убытков от прямых военных расходов, от санкций, от всех других экономических процессов.
Даже если завтра Россия подпишет документ о капитуляции, согласится на выплату репараций Украине, убытки не прекратятся. Во-первых, санкции не снимутся за одну ночь. Вы помните санкции на продажу высоких технологий. Их сняли только в конце 90-х, в последние годы правления Ельцина, хотя санкции были введены еще против брежневского СССР. Это сложная история— Россия будет нести потери минимум в течение следующего десятилетия, не считая прямых репараций. Поэтому я говорю только об уже понесенных убытках — это 5,2 триллиона долларов.
В пересчете получается, что одна российская семья потеряла примерно 75 тысяч долларов — 7,5 миллиона рублей по нынешнему курсу. Невидимый военный налог на потери российской экономики вынул из бюджета каждой российской семьи за 10 лет двухкомнатную квартиру в Санкт-Петербурге или внедорожник Range Rover Evoque, на которые они могли за это время накопить. Они стали беднее на эту сумму. Более того, в следующие 10 лет они гарантированно будут зарабатывать меньше, чем должны были бы, если бы их государство не вело агрессивные захватнические войны на континенте. А кто-то заплатил за эти устремления государства жизнями своих сыновей.
Мы сделали расчет, какой могла быть Россия, если бы не вела эту войну. Сейчас это могла бы быть страна со средней зарплатой в размере 1200 долларов и средней пенсией, приближающейся к 400 долларам. То есть это была бы страна на уровне стран Балтии или выше. Но за последние 10 лет Россия потеряла свое будущее.
Мы видим, что санкции, по крайней мере на уровне заявлений в СМИ, не вызвали такого сокрушительного эффекта, как ожидалось. Я согласен с тем, что санкций недостаточно. Об этом говорят многие российские макроэкономисты и российские бизнесмены, такие как Дмитрий Потапенко или Евгений Чичваркин. Они очень четко указывают на то, что, несмотря на 11 пакетов санкций, Россия получила за первый год войны в Украине от Европы на 200 миллиардов долларов больше, чем в довоенные годы. Этот финансовый поток был растянут во времени, он рос на глазах у всех уже после того, как было заморожено 300 миллиардов российских резервов.
Но Россия уже потеряла европейский рынок газа, думаю, навсегда. Когда-то она имела более 30% европейского рынка газа. Треть энергетического рынка стран золотого миллиарда — то, что могло кормить эту страну всегда! Это, честно говоря, мечта — получить хоть 10% хоть какого-то рынка стран золотого миллиарда. Потому что, когда придет эпоха электромобилей, нефть уйдет, а вот газ — в связи с необходимостью нефтехимии — останется всегда. И Путин просто «слил это в унитаз», потому что ему захотелось «поиграть в войну».
В Париже я встречался с коллегами из министерства экономики и финансов Франции, в Брюсселе встречался с коллегами-экспертами Еврокомиссии, в Вене был в ряде научных институтов, которые анализируют ситуацию вокруг России. Я согласен с идеей своего старшего коллеги, российского макроэкономиста Вячеслава Иноземцева, который еще полгода назад предлагал вместо ограничения цен на нефть зафиксировать их потолок, например, в 40 долларов, а доход от любого повышения цены сразу же направлять в фонд помощи Украине, на восстановление, компенсации жертвам войны, помощь беженцам, которые находятся в том числе и в Латвии.
Хочу поблагодарить в вашем лице ставшую во многом для меня родной Латвию. Потому что, когда началась война, в первые три месяца мою семью приютила Латвия. Мои дети и моя жена в Латвии встречали только теплый прием. Латвия это делала на средства своих налогоплательщиков. Она заслуживает права в том числе на российские деньги. Подсчитано уже, что страны, оказывающие помощь, потратили до 30 миллиардов на помощь украинским беженцам. Эти нефтяные сверхдоходы уже принадлежат вам.
Поэтому формулу потолка цены на нефть следует менять. Да, ошиблись, санкции были недостаточно эффективны. Но это не трагическая ошибка. Это абсолютно рабочая, исправимая ошибка.
Я когда-то уже жил в Латвии, в 2014 году. Я работал, платил налоги, у меня был счет в банке. Так вот, я хочу сказать, что банк требовал от меня подробнейших справок не просто за все деньги, которые я положил на счет, но за каждую транзакцию, которую я проводил, если она превышала 1000 евро. Потом, будучи членом Украинско-латвийского бизнес-клуба при посольстве Латвии в Украине, я общался с вашим министром экономики. И он объяснял, что гордится системой финансового мониторинга, которая существует в вашей стране. Они видят все транзакции выше 1000 евро. Я объяснял, что хорошо знаю это как клиент Norvik Banka.
При этом вы спрашиваете, как попадают через Европу оружие или чипы в Россию. Меня тоже интересует этот вопрос. Меня удивляет, почему за Мишей Кухаром следили с его 1000 евро, а поставки оружия на миллионы нельзя отследить? Мне кажется, это просто недоработка соответствующих служб. Потому что за мной следили очень эффективно — я не мог ничего. Но ведь этот контроль никуда не пропал, нужно просто эффективнее его применять.
Наша группа Ukraine Economic Outlook является ведущим поставщиком макроэкономической информации по Украине после Национального банка Украины. На нас подписаны более 300 мировых инвестиционных банков и крупнейших компаний. Я сейчас пишу много статей как раз для европейской прессы. Недавно польская Gazeta Wyborcza попросила меня ответить на вопрос, почему украинская экономика до сих пор жива. «Мы удивлены», — сказали они.
Я считаю, этот феномен еще войдет в учебники истории мировой экономики.
Первый факт: за полтора года войны ни один украинский банк не обанкротился. Банковская система ни на один день не остановила транзакции даже при массированных бомбардировках в ключевых городах-миллионниках. Первые дни войны я проводил в Киеве. Это сейчас там успешно работает ПВО, а тогда была совершенно другая ситуация: все мы слышали постоянные взрывы авиаударов — и вот в этих условиях система электронных банковских платежей была переключена на резервный сервер в секретном месте во Львове и не остановилась не то что на день, но даже на минуту.
Второй факт: ВВП Украины падал только два месяца. На третий месяц он оттолкнулся от дна и начал восстановление. Это даже без учета экономической помощи, просто за счет внутреннего спроса. Экономика падает не до нуля, она так может упасть только в пустыне. Но у нас все-таки не пустыня, а эффективно сопротивляющаяся страна, в которой с военной угрозой борется 31 миллион человек: кто-то с оружием в руках, кто-то в тылу. До войны наша страна имела ВВП ровно в 200 миллиардов долларов. По итогам первого года войны он упал до 158 миллиардов — на 21%. Если считать по формуле реального ВВП (Real GDP), то есть взвешенного с учетом инфляции гривны, то падение составило 30,5%. Нигде в учебниках вы не найдете таких цифр для экономик, существующих в условиях широкомасштабной континентальной войны.
Экспорт из Украины растет начиная с июня 2022 года. После начала войны самое тяжелое падение было в марте и апреле, в мае мы уже коснулись дна, а в июне начало расти абсолютно все: экспорт, средняя зарплата, налоговые доходы бюджета. Это показатели, которые говорят о том, что этот рост не подделан статистически. Лучше всего это можно показать по траектории средней зарплаты. Средняя зарплата в Украине на конец 2021 года составляла 514 долларов. Она упала за первые три месяца войны до 400. И сейчас, по статистике на 1 сентября, она уже восстановилась до 460 долларов. На мой взгляд, это в принципе отражает состояние экономики.
Есть ли невозвратные потери? К сожалению, Украина, которая была одним из крупнейших металлургических производителей Евразии, безвозвратно потеряла 71% своей экспортной выручки от горно-металлургического комплекса. У нас осталось 30% экспорта в этой сфере, потому что физически разрушены заводы-гиганты: это и героический «Азовсталь», и металлургический «Комбинат имени Ильича» — два огромных завода-миллиардера в Мариуполе, и многие предприятия в других городах востока Украины. Да, это невозвратные потери. Да, часть территории была оккупирована. И даже после деоккупации останутся заминированные поля, где мы не сможем выращивать хлеб. Поэтому естественно, что Украина, которая собирала 100 миллионов тонн зерна до войны, собрала только 77 миллионов тонн в первый ее год. Но вы удивитесь: сбор зерновых восстановился до 81 миллиона тонн, по прогнозу 2023 года.
Какой признак я ни возьму, все подтверждает — украинская экономика уже растет. Конечно же, надо сказать страшную правду о макроэкономике Украины: дефицит бюджета в Украине составляет ровно 50%. То есть половину госрасходов составляют военные расходы. Это открытые данные. И это все покрывается за счет иностранной помощи. Военные расходы могут превысить размеры ВВП Украины, я этого не исключаю. Но глупо считать эти расходы частью нашего ВВП. Это просто деньги, которые платит свободный мир. Как в случае, когда Израиль, долгое время бывший форпостом западного мира на Ближнем Востоке, получал прямые военные дотации до 10 миллиардов долларов при ВВП страны в 40 миллиардов. Но они создали самую сильную армию в своем регионе при помощи прямых военных дотаций. Украину ждет, на мой взгляд, похожая судьба. Но мы не построим этот форпост безопасности западной цивилизации за свой счет, конечно же. Это дорожная карта для всего континента еще на десятилетие после нашей победы.
Два года в швейцарском городе Лугано проходят так называемые «Луганские конференции». В этом году я делал там доклад, общался с коллегами из Венского свободного института. По заказу Еврокомиссии они ведут статистику, в которую заносят все запланированные для инвестиций в Украину средства. Они сейчас уже зафиксировали более 400 миллиардов евро. Это «живые» деньги для живых украинцев, деньги в бюджетах инвестиционных фондов, таких как BlackRock и подобных.
Мне говорили, что, предположительно, фонд восстановления будет составлять 600-700 миллиардов евро, но он уже точно составляет более 400 миллиардов. Я вам хочу сказать как макроэкономист, что я еще не видел примеров, когда в страну с 158-миллиардным ВВП закачивают финансовые инъекции в виде 400 миллиардов. Для сравнения, уровень прямых иностранных инвестиций в Китай, когда он был уже четырехтриллионной экономикой, составлял 50 миллиардов в год. Сейчас ВВП Китая превышает 20 триллионов долларов. Или возьмем Дубай, которому все сейчас так удивляются: там цены выше, чем в Лондоне, а небоскребы все растут и растут. И какой они имеют уровень прямых иностранных инвестиций? Сто миллиардов! Но там триллионная экономика. А теперь давайте в 100-миллиардную экономику начнем закачивать такие деньги. Что получится? Кроме Дубая, у вас ничего не получится. У Украины вообще нет шансов не взлететь в небо в экономическом смысле при таких денежных инъекциях, я вам клянусь! Даже при плохом менеджменте, при неправильном обращении, не хочу упоминать даже проблемы с коррупцией.
Украину ждет колоссальный успех, потому что слишком большую сумму денег уже хотят потратить на наши проекты в мире. Поэтому, повторюсь, я уверен, что Украина обречена на успех в ближайшее десятилетие.
И мы, конечно же, никогда не забудем тех, кто протянул нашим женам и детям объятия в тот год, когда нам было труднее всего. Для моей семьи и для моих детей такой страной стала Латвия, поэтому еще раз в вашем лице хочу поблагодарить вашу страну!Просто нужно выполнить самое сложное предусловие. Нам всем вместе перед этим нужно победить Путина.
