«Мы просим министерство окружающей среды и регионального развития (VARAM) оценить правомерность решения Огрской краевой думы, в соответствии с которым был установлен памятник коммунисту Эдгарсу Каулиньшу», — пишет в открытом письме общество генерала Петериса Радзиньша. Памятник Эдгарсу Каулиньшу — председателю знаменитого в свое время колхоза Lāčplēsis, был торжественно открыт в Лиелварде Огрского края 26 апреля этого года.
Общество генерала Петериса Радзиньша в длинном письме цитирует закон «О запрете экспонирования объектов, прославляющих советский и нацистский режимы, и их демонтаже на территории Латвийской Республики» и заявляет, что «Огрская краевая дума, установив памятник Эдгарсу Каулиньшу в публичном внешнем пространстве, прямо и недвусмысленно прославляет лицо, связанное с властью СССР (оккупационной властью)».
Общество Петериса Радзиньша тщательно изучило факты биографии Эдгарса Каулиньша: в 1943 году он вступил в компартию, в 1944 году стал председателем Лиелвардской волостной организации компартии, в 1948 году — председателем колхоза Lāčplēsis Огрского района, несколько раз был депутатом Верховного совета Латвийской ССР, награжден различными советскими орденами, получил звание заслуженного работника сельского хозяйства Латвийской ССР и премию Эдуардса Вейденбаумса. Или это, может быть, все-таки относится к биографическому роману Петериса Баугиса Kad migla krīt («Когда спускается туман»), в котором главным героем, конечно же, является Эдгарс Каулиньш?..
Одним словом, ничего хорошего он в своей жизни не сделал. Разве что премия Вейденбаумса говорит о чем-то революционно романтическом. Общество Петериса Радзиньша продолжает: «Огрская краевая дума, установив памятник человеку, сознательно и добровольно сотрудничавшему с преступной организацией (коммунистической партией) (…), дает жителям Латвии сигнал о том, что вышеупомянутые законы и возложенные на них обязанности выполнять не нужно (…). Не может быть, чтобы памятники устанавливались за действия, которые мы силой закона осуждаем».
И поэтому, учитывая биографию Каулиньша, общество Петериса Радзиньша призывает VARAM оценить произвол Огрской краевой думы в связи с установкой памятника, а также «определить порядок создания самоуправлениями на своих территориях памятников, посвященных историческим лицам и событиям».
Насколько «красным» был Каулиньш?
Старание общества Петериса Радзиньша, которое изучило биографию Эдгарса Каулиньша с коммунистической стороны, является весьма похвальным. Но для того, чтобы исследование было эффективным и — не будем стесняться этого слова! — объективным, следовало бы изучить и человеческую сторону этого вопроса, что было бы только справедливо.
Колхоз Lāčplēsis был преобразован в паевое общество и окончательно ликвидирован в конце 90-х годов прошлого века. Ликвидация совпала с юбилеем Эдгарса Каулиньша — ему бы исполнилось 95 лет, а колхоз Lāčplēsis мог бы отпраздновать 50-летие со дня основания, Каулиньш создал Lāčplēsis в 1948 году. И то, что работа Каулиньша по созданию и управлению этим хозяйством достойна восхищения, не может отрицать никто.
Каулиньш не мог похвастаться образованием, полученным в вузах, он много лет проработал пожарным в Риге, во время Второй мировой войны находился в рядах Красной армии. В 1972 году вышла книга Петериса Баугиса Kad migla krīt, в которой Каулиньш был изображен пламенным коммунистом. Говорят, что сам Каулиньш был недоволен этой книгой. Его сын — Бруно Каулиньш, утверждал, что отец никогда не был таким «красным». Но бывшему главному редактору лиепайской газеты Komunists Петерису Баугису, конечно же, было лучше знать, насколько «красным» является Каулиньш.
Каулиньш не строил себе шикарных домов
Эдгарс Каулиньш не был слепым последователем компартии. Об этом свидетельствует хотя бы то, что во время депортаций 1949 года ни один житель Лиелварде не был отправлен в ссылку, и за это надо сказать спасибо именно Каулиньшу. Было сохранено ядро, чтобы созданный в 1948 году колхоз мог развиваться. Были сложности с техникой, и поэтому многое зависело от ручного труда. К Каулиньшу приезжали работать люди со всей Латвии, особенно из Латгалии. Все знали, что Каулиньш поможет, в том числе и вернувшимся из ссылки.
О Каулиньше говорили, что он может найти общий язык и с животноводом, и с королем. Люди вспоминают, что он был строгим, но справедливым, причем без надменности или высокомерия. Он не строил себе роскошных домов, и стиль его одежды тоже был сдержанным. Каулиньш встречался и с другими легендарными председателями колхозов: с Виестурсом Гредзенсом, который долгие годы руководил колхозом Tērvete, Янисом Рубулисом из колхоза Druva Салдусского района. Во время одной из таких встреч и возникла идея о пиве, которое нужно варить в колхозах. Так появилось пиво Lāčplēsis и Tērvete.
Колхоз Lāčplēsis устраивал такие празднования Янова дня, что к ним приезжади не только творческие люди, но и руководители компартии.
У колхоза Lāčplēsis были неизменно высокие производственные показатели, и советской пропаганде только это и нужно было: надо же кого-то ставить в пример другим. По большому счету именно эту пропаганду надо «поблагодарить» за то, что Каулиньш стал легендой. И все же в основе этой легенды был он сам: трудолюбивый, хозяйственный, дальновидный и справедливый хозяин. А не коммунист или политик.
Неурожай 1978 года окончательно подорвал здоровье Эдгарса Каулиньша, он скончался 5 января 1979 года. На похороны приехали тысячи людей... Колхозники пришли проститься с «отцом Каулиньшем» — так его называли жители Лиелварде — накануне вечером, потому что на похороны съехались люди со всей Латвии. И это прощание свидетельствовало о том, что люди искренне любили и уважали Эдгарса Каулиньша, это было нечто большее, чем просто дань уважения.
Каулиньш заслужил памятник
В Лиелвардском музее сохранились документы, рассказывающие об Эдгарсе Каулиньше и его времени, а в апреле этого года в Лиелварде был открыт памятник Каулиньшу. В прошлом году депутаты Огрского края проголосовали за выделение средств на строительство этого памятника.
«Люди могут не помнить дат, но ощущения не могут их подвести. В ходе общественного обсуждения мы говорили с жителями Лиелварде, они вспоминали, что своего Каулиньша на руках носили. Когда Каулиньш умер, механизаторы привезли с моря белый песок, и этим песком засыпали его могилу. Эдгарс Каулиньш добился того, что во время депортаций из его волости не был выслан ни один человек. Сегодня нам трудно представить, как такое было возможно — один человек выступает против системы, и никого не высылают. Он брал к себе на работу бывших легионеров и вернувшихся в Латвию ссыльных — даже тех, кто никогда раньше не жил в Лиелварде. Каулиньш знал, что эти люди умеют работать, они не бездельники и умеют хозяйничать. Поэтому все они вместе смогли поднять колхоз Lāčplēsis. Своим трудом и отношением к людям Каулиньш заслужил любовь людей», — рассказал председатель Огрской краевой думы Эгилс Хелманис (Национальное объединение).
А общество Петериса Радзиньша считает, что не надо ставить памятник «коллаборанту Каулиньшу», который сотрудничал с компартией. «В данном случае не следует смотреть на его партийную принадлежность, надо оценивать то, что он сделал. Эдгарс Каулиньш заслужил этот памятник! Он умер много лет назад, но люди до сих пор вспоминают его с уважением, его именем названа Лиелвардская средняя школа. И до сих пор это никому не мешало! А теперь мешает то, что именно я поддержал идею установки памятника. Те мыльные пузыри, которые раздуты против меня, — это просто мыльные пузыри, ничего больше. Выступление общества Радзиньша против памятника относится ко всей той возне, которая организована против меня. Но я просто делаю свою работу, стараюсь делать все качественно, и люди это ценят. Но кому-то, наверное, страшно от того, что я претендую на формирование национальной политики. Я восемь раз был на войне, и мне всегда понятно, кто на чьей стороне находится», — говорит Хелманис.
Желаю различным обществам, политическим группам и другим структурам увидеть, на чьей стороне находятся люди, которым есть что сказать. И понять, что партийная принадлежность не всегда является знаком совершенства или, наоборот, знаком позора, а светлое будущее не следует начинать с отрицания прошлого — пусть зачастую и противоречивого.
